Малгрин улыбнулся шире, показав еще больше зубов.

— Зачем ты здесь? — спросила она, подняв и вторую бровь.

— Я просто ходил по лесу и пел для себя.

— Зачем?

Он не ожидал вопросов, а думал, что старуха сразу перейдет к проклятию.

— Прошу прощения?

— Зачем ты ходишь по лесу и поешь? У тебя нет работы?

Малгрин моргнул.

— Я… это… Видите ли… я…

— Видимо, нет, — сказала ведьма. Она окинула его взглядом и кивнула, удовлетворенная тем, что успела разглядеть. — Можешь петь тише? Каждый день здесь ходят олени, я не хочу их спугнуть. Я хочу, чтобы они приходили, но с твоими воплями это невозможно, — она сделала паузу. — Ты голосом демонов выгнать можешь, — добавила тихо она, кривясь.

Малгрин не стал слушать последнюю часть. Он улыбнулся еще шире.

— Я могу вам помочь, мадам, — он снова поклонился. — Животные ведь любят музыку?

Ведьма посмотрела на него.

— Да, музыку… — медленно сказала она.

— Тогда позвольте мне, — Малгрин кашлянул и снова запел. Он закрыл глаза, чтобы показать, как мелодия поглотила его, и он не увидел отвращение на лице ведьмы.

Малгрин не прекращал, а ведьма расстроилась. Ее любимые олени не придут, пока он здесь, особенно, пока он так шумит. А олени, если раз их спугнуть, больше не вернутся. Этот идиот испортит шесть месяцев ее труда по завоеванию доверия. Она неделями заманивала их, показывала, что ее не нужно бояться, что она хотела лишь видеть их. Она хотела бы проклясть его, хотела бы забрать его плоский голос и смешную жестикуляцию, он делал вид, что управляет оркестром.

Но она не могла, ведь не была ведьмой.

Малгрин снова поверил внешности и принял старушку, живущую безобидно в лесу, за ведьму. Женщина переехала сюда, когда ее дети выросли и оставили дом, желая быть ближе к природе, подальше от суеты и шума города, а еще от ее надоедливых сыновей.

И женщина не могла ничего сделать, а Малгрин пел, кружился, прижимал листья к груди. Она оставила его и ушла в дом, чтобы сделать обед.

Малгрин только полчаса спустя заметил, что ведьма пропала. Он развернулся по кругу, улыбнулся еще раз, увидев дым из трубы. План работал. Она ушла варить зелье, чтобы забрать его голос. Скоро она вернется и предложит ему выпить, чтобы ополоснуть горло. И начнется проклятие.

Малгрин снова запел.

В доме женщина сунула два шарика ваты в уши и начала делать суп из пастернака.

Горло болело от пения, Малгрин посмотрел на дом. Он нахмурился, увидев, что дымок все еще поднимается с ветром. Как долго варится зелье? А потом он вспомнил, что хмурится, и быстро расслабил лицо. Ему не нужны были морщины, пока он не выполнил план. И вообще не нужны были.

Малгрин решил ускорить события и подошел к дому. Он заглянул в окно и увидел, что ведьма сидит в старом кресле с котом на коленях и спит с открытым ртом. От котелка поднимался пар, он висел над весело потрескивающим огнем. Малли постучал в окно, и кот вскочил, отбежал, шерсть встала дыбом. Ведьма вздрогнула. Она помрачнела, увидев, кто это, и недовольство Малгрина от этого стало сильнее.

Она прошла по комнате и приоткрыла окно.

— Ты еще не ушел? Чего надо?

— Думаю, это, — он кивнул на котелок. — Вам просто нужно отдать, и я пойду, — Малгрин постучал ногой, показывая, что время для него важно.

На миг женщина растерялась. Кто этот мальчик, который хотел помочь ей ужасным пением, а теперь решил забрать ее суп? Она его знала? Она его ждала? Она думала, порой от возраста она кое-что забывала, в один мозг не могло влезть все, что она видела и делала за свою жизнь, и надеялась еще сделать и увидеть.