|
Очкарик хихикнул. Ублюдки! Борис попятился к Наташке. У него уже созрел план действий. Нож чернявой — вот его и ее спасение. Если бы удалось завладеть ножом… Для этого нужно потянуть время и, не вызывая подозрений, подойти поближе к оружию. — Вам что, этого мало? — Борис кивнул на повешенного пятнистого. — Тухлятина, — скривился мясник, — Пойми, братан, свежее мясо, оно повкуснее будет. Ну, кто бы спорил. — Если есть свежачок, зачем падаль жрать? — вставил свое слово очкарик. — Верно? Верно-то оно верно. Но ведь всякая падаль когда-то была свежачком. И если каннибалы не сожрали хэда сразу, значит, Наташка была права — не они его замочили. — Это не ваша работа? — Борис бросил быстрый взгляд на мертвого хэдхантера. — Не-а, — ответил мясник. — Куда щемишься, сука?! — Очкарик вдруг выскочил вперед, между Борисом и Наташкой. Цепь с гирькой на конце со свистом рассекла воздух. Чуть не задела правую руку. Борис, уже приготовившийся броситься к Наташкиному ножу, едва успел отдернуть руку. Пришлось отдернуть: с раздробленной кистью толку в драке будет мало. Очкарик взмахнул своим оружием еще раз, отгоняя Бориса от чернявой. Шустрый малый! И что еще хуже — сообразительный. — Ты чего дергаешься, Очко? — А вот мясник тупил. — Этот козел нож взять хотел! Очкарик поднял Наташкин нож сам. — А-а-а, — осклабился мясник в лицо Борису. — Типа, самый хитрожопый, да? Кивнул очкарику: — Кончаем его. Потом телкой займемся. И снова Борису: — Ничего личного, братан. Просто кушать хочется. Без обид, лады? И нанес удар. Рубанул быстро и резко, наискось — от плеча к бедру. Борис не рискнул перехватывать заточенную сталь. Отскочил в сторону и… И чуть не попал под кистень очкарика. Едва-едва вывернулся. Увесистая граненая гайка на тонкой, но прочной цепке содрала кожу с левого плеча. Сразу видно хорошо сработанный тандем. Дикие действовали четко и слаженно. Заходили с двух сторон и наносили удары почти одновременно — так, чтобы жертве труднее было выскользнуть, но чтобы при этом не задеть друг друга. Очкарик, ловко орудовавший длинной цепью с грузиком, загонял жертву под рубящие удары мясника. Рано или поздно Борис должен был попасть или под гайку, или под тесак. И скорее рано, чем поздно. Долгого балета сейчас не получится. Время работало против него, и он прекрасно это понимал. А поэтому не стал тянуть. Широкое лезвие блеснуло у самой шеи. Мясник но инерции шагнул вперед, предусмотрительно прикрывая голову левой рукой. Но Борис бить не стал. Сам не стал. Уклонившись в последний момент от тесака, он подался влево — к очкарику, прямо под свистящую в воздухе гайку. Прямо и чуть-чуть в сторону… Ему удалось перехватить бьющую руку и цепь. Борис резко рванул чужое оружие на себя. Вырвать намотанную на кулак очкарика цепуру, правда, не смог. Да он и не особенно рассчитывал на это. Зато ему удалось изменить траекторию движения кистеня. Гайка со скоростью пули полетела по дуге за его голову, цепь хлестнула по плечу. Хрястский стук. Вскрик. — Ох! Это уже сзади, за плечом и за головой. Получилось! Краем глаза Борис успел заметить, как тяжелая гайка, перелетев через поднятую руку мясника, уже заносившего свое мачете для нового удара, впечаталась ему в голову. Дикий рухнул навзничь. Эх, перехватить бы тесак. Так ведь очкарик с кистенем не позволит. Ладно, зато один противник был на какое-то время выведен из строя. Уже легче. |
