Его влажный и требовательный язык боролся с её, пока не взял на себя полный контроль. Чейз целовал её восхитительно, по-собственнически, будто бы утверждая своё право на неё и стирая из памяти других мужчин. И ему это удалось. Мгновенно для Мэдисон не осталось никого, кроме него.

Оторвав одну руку от стены, он провел тыльной стороной ладони по её щеке, скользя вниз вдоль шеи. Он трогал её настолько нежно, что это удивительно контрастировало со свирепостью его языка. Это было то, чего она всегда хотела с Чейзом, о чём мечтала. Его поцелуй был по-прежнему таким, каким она его помнила — божественно вкусным. Её стон растаял в его губах. Между бедер пульсировала жажда его прикосновений. Её тело…

Чейз дернулся назад, и она резко распахнула глаза, её грудь тяжело поднималась. Он уставился на Мэдисон…уставился так, будто она только что совершила что-то вопиюще неправильное. И он…он целовал её.

Отступив, мужчина уронил руки вдоль тела и покачал головой.

— Это…это не должно было произойти.

Она почувствовала, как боль растёт в груди.

— Но…это произошло.

Его лицо поразительно быстро стало спокойным и равнодушным. Девушке показалось, будто её пнули в живот.

— Нет, — сказал он. — Нет, ничего не было.

Он повернулся и вылетел из коттеджа, хлопнув дверью.

Девушка медленно прикрыла глаза. О, к чёрту, он не может сбежать как королева драмы. Она собиралась найти и кастрировать его.

Мэдисон вздрогнула.

Ладно, может это крайность, но будь она проклята, если позволит ему просто так отвернуться после того, как он поцеловал её.

…

Мэдисон была на полпути к тому, чтобы напиться.

Не до степени «лицом в салат» или «долой одежду», хотя вне круга семьи — это, наверное, весело. Но в ближайшем будущем определенно маячила головная боль.

Сидя на скамье у живой ограды за пределами главного дома, она вдыхала аромат горного воздуха и винограда.

Члены её семьи и Лиссы болтали неподалеку. В иной ситуации гул их голосов стал бы успокаивающим, поскольку она любила все виды фоновых шумов, но прямо сейчас она предпочитала раствориться в ночи.

Сделав ещё один приличный глоток, девушка оглядела лужайку. Бумажные фонарики по всей территории отбрасывали мягкий свет. Она взглянула на свой третий бокал Петит и сдержала сдавленный смешок. Довольно лёгкое, но пьянящее гудение в жилах помогло ослабить смесь стыда и неудовлетворенной похоти, что горела в животе. Довольно знакомое чувство после идиотской стычки с Чейзом.

Он поцеловал её.

А потом, в конец добив, захотел, чтобы она сразу забыла. Но они были там, целовались, и рана на её сердце была тому доказательством.

Зачем он совершил то, что, очевидно, вызывало у него отвращение? Кто знает. Может быть, ответ найдётся в багряной глубине вина?

Неистовый смех её отца вызвал у Мэдисон слабую улыбку. Повернувшись, она заметила, что рядом с ним стояли её брат и двое из Гэмблов. Чейз скорее всего где-то прятался.

После того, как он поцеловал её — и она почувствовала необходимость постоянно напоминать себе о произошедшем — его не было видно. Прямо как Мэдисон в детстве, когда маленькой она спряталась от него в ванной комнате, пока он вносил их багаж в цветастую гостиную. Не самый гордый поступок в её жизни.

Девушка просто не понимала, что только что произошло. Это было несправедливо, она должна была праздновать и веселиться, а не украшать пояс унижения ещё одной медалью.

Но, конечно, она была благодарна за то, что вокруг достаточно темно, чтобы скрыть ещё не угасший румянец.