— Прости. — Она начала подниматься. — Не стоило беспокоить тебя, ты ведь не подписывался на это. Мы договорились, что ты только взглянешь на имена. Я могу пойти в отель, пока… эм, пока весь этот кошмар не закончится. Я…

— Нет. — Чендлер напрягся, готовясь схватить ее в любую секунду, если потребуется.

— Нет?

Он почти улыбнулся, увидев, как расширились ее глаза.

— Тебе опасно возвращаться в отель. Твой преследователь уже наверняка знает, где ты остановилась, он может поджидать там.

Девушка сложила руки на груди и вздернула подбородок.

— И что теперь? Мне не к кому пойти, ясно? Единственной семьи, к которой я принадлежала, больше нет. Так что, черт возьми, я должна, по-твоему, делать? Ночевать в офисе или в арендованной машине?

— Я помогу тебе.

— Что?

— Ты прекрасно поняла меня. Я стану твоим телохранителем. Не кто-то другой из моей компании, а я. Ты больше не живешь в отеле.

Идея, возникшая в голове, казалась на тот момент правильной, хоть и не имела ничего общего с психом, увязавшимся за публицисткой. Чендлер просто хотел видеть Алану здесь, что делало из него высокосортного ублюдка.

Он вновь обратился к ней, на этот раз тоном, не терпящим возражений:

— Как бы ни занимательно было спорить с тобой, я все же не буду этого делать. Ты не поедешь в отель. Ты останешься у меня.

Глава 7

Что она здесь делает? Алана плохо помнила дорогу к дому Чендлера. Девушка не понимала, зачем вообще искала Гэмбла. Ладно, это ложь. Было очевидно, что с ним она чувствовала себя в безопасности, а это именно то, что ей необходимо после случившегося.

Увидев, что сделано с ее квартирой и вещами, Алана не просто была ошеломлена. Из-за отсутствия контроля в душе поднялись страх, смятение, злость. Она не владела ситуацией, ощущая себя как в страшном сне. Но ей и впрямь не стоило являться сюда и обрушивать на плечи Чендлера свои проблемы. Мужчина принял роль телохранителя, но разве они не должны заключить контракт или что-то вроде того? Просто все это казалось таким неприемлемым. На подкорке сознания она знала, что ее ждет, разве нет?

«Что я здесь делаю?»

Вопрос звучал в ее голове снова и снова, но факт оставался фактом: она в доме Чендлера, в комнате, огромной как ее кабинет. Стены, выкрашенные в глубокий оливковый цвет, и деревянный пол создавали атмосферу расслабленности.

Но мисс Гор не могла расслабиться. Видит бог, она сталкивалась с трудностями каждый день, но сейчас было в миллион раз хуже.

Она пряталась наверху почти целый час, пока Чендлер ждал ее внизу. Пора ей спустить туда свою задницу. Дайте только пару минут.

Сидя на краю огромной кровати, девушка прикоснулась к щекам. Ее распущенные волосы рассыпались по плечам и прикрывали лицо. Очки забыто покоились на прикроватной тумбочке.

Чендлер снабдил девушку парой пижамных брюк и футболкой, из которых он вырос со школьных времен. Одежда, поглотившая ее всю, пахла им: чистым бельем и едва уловимым запахом одеколона, марку которого она не могла определить.

Дрожащими пальцами Гор приподняла материал у воротника и вдохнула.

Боже, она обнюхивает его футболку. Что с ней? Это так… так нездорово и непозволительно!

Отпустив ткань, Алана обняла себя за талию. Девушка промерзла до костей, а душу гложило чувство, словно ее вспороли, надругались над ней как над вещами. Такое бесцельное отчаяние было за гранью. Кто мог так ненавидеть ее? Слезы наполнили глаза, но пиарщица не позволила себе расплакаться. Хоть свидетелей и не было, ей не хотелось сломаться. Слезы — это слабость, признак нехватки контроля.

Но понимание того, что кто-то ненавидит ее столь сильно, жалило как ядовитая оса.