Вспомни, что произошло с тремя другими мужчинами, которых ты пустила в свою жизнь. Как после неожиданного перевоплощения во время секса, один из них ее ударил. А двое других — оскорбляли. Как один из них хотел использовать ее способность перевоплощаться в своих интересах. Что она сделает, если силач Бриан ее ударит? Даст сдачи, конечно. Что она сделает, если он будет поносить ее нехорошими словами? Скорее всего — заплачет, словно бессловесный младенец. Что она сделает, если он попытается использовать ее (хотя бы, например, чтобы навредить ИУП)? Пошлет его куда подальше, без сомнения, перед тем как снова расплакаться.

Неужели она и правда хотела понравиться ему?

Да уж, это было безумие.

— Это не лучшее помещение для постоя, — в конце концов, с нотками вины в голосе сказал Бриан. — Но, как я уже тебе говорил, пока сойдет и оно.

Принесший одежду воин вернулся с одеялами, подушкой и своеобразной сумкой. Он сложил вещи в углу камеры и удалился. От разносящегося по воздуху ароматного запаха фруктов и цыпленка у Элии потекли слюнки.

Ужин, подумала она, и в животе заурчало. Сладковатый привкус крови Бриана, которой она отведала ранее, вызвал у нее голод, ибо каждая ее капля была на вкус лучше, чем все, чего она ожидала.

Она неплохо готовила, но Мейси, по-видимому, на кухне была настоящим гением. Когда ее «мама» и «отчим» впервые пришли в гости поужинать, они ожидали четырехзвездочного обслуживания. Они располагали таким богатством и непомерными ожиданиями, что посыпанные сыром макароны их не удовлетворили. Им также не понравились перемены в ее личности. В то время как прежняя Мейси была девушкой а-ля шампанское, то новая, влюбленная в пиво Мейси, выглядела и вовсе неприемлемо.

Они обвинили ее в том, что она снова подсела на наркотики, а посте этого орали, что впустую тратит жизнь, работая полицейским, в то время как могла бы вернуться в молодежный бизнес. И Элия была вынуждена выслушивать это, пытаясь оправдаться. Но, по правде говоря, она не знача, почему Мейси выбрала для себя такую жизнь.

Во всяком случае, иметь дело с ее родителями было проще, чем с приятелем Мейсн. У него был ключ от ее квартиры (с тех пор она сменила замки), и однажды вечером он наведался в гости. Он накачался Онадином, лекарством для богачей, и приготовился сыграть в «заезд на пони».

По пути в спальню он опрокинул несколько ее вещей (вообще-то, вещей Мейси), разбив их. Подумав, что он взломщик, она сначала хотела просто его оглушить, а затем, когда это не сработало, убить его. Но прямо перед тем, как спустить курок, она увидела его лицо. Она уже успела изучить фотографии на стенах квартиры и те снимки, которые вмещал увесистый альбом Мейси, так что она его узнала. Он не обрадовался тому, что она отказалась с ним сыграть. И, как это произошло с Брианом, ей пришлось познакомить его со своим коленом. Забавно, что после всего случившегося, Бриан, который бы должен ее ненавидеть, обошелся с ней куда лучше.

— Тебе надо переодеться, — сказал Бриан, разгоняя ее воспоминания о прошлом. Сейчас его голос был хриплым от желания.

— Хм, не просто — нет, а — нет, черт побери.

Она не раскроет свой истинный облик, находясь в подобной близости к агентам ИУП. Но до чего любезный кавалер, он не употребил слово «внешность», пока агенты могли их слышать.

Бриан сделал ей подсказку взглядом. Ой. Он имел в виду одежду.

— Зачем?

— На твоей рубашке кровь.

Да, но это была его кровь, пролившаяся, когда она его укусила.

— Здесь всего лишь маленькое пятнышко.

Золотистое пятнышко, при этом еще и лакомое и выворачивающее наизнанку душу. Может, получится его слизать… Прекрати, идиотка.

Она поймала себя на том, что тянется к полочке рубашки, чтобы поднести ее ко рту.