«Я хочу вызвать у тебя оргазм», — снова заговорил Бриан.

Вызвать у нее… О, нет. Нет, нет, нет. Одно дело, обладать им. Одно дело, спать с ним. Не исключено. Одно дело, сблизиться с ним. Опять же, не исключено. Но совсем другое — позволить врагу подарить ей оргазм, в то время как он сам ничего не почувствует. И здесь не может быть исключений.

— А я хочу, чтобы ты. Убрался. Вон.

«Посмотрим, смогу ли я заставить тебя передумать. Помассируй свою грудь».

Спустя мгновение, она уже обхватила ладонями свою грудь, приподнимая ее и постанывая от оскорбительности своего падения.

— Остановись. Не… останавливайся.

«Не волнуйся. Останавливаться, не входит в мои планы. А теперь, потри соски большими пальцами».

На этот раз, она даже не пыталась противиться ему. Это было бесполезно, ее тело подчинялось еще до того, как она успевала осознать, что он сказал. Подушечки больших пальцев скользнули по влажным соскам, как было приказано, поглаживая и обводя их кругами. Это было… так… здорово… Ее сознание помутилось, сосредотачиваясь на одном лишь удовольствии.

— О, Боже, Бриан.

«Мне нравится, когда ты произносишь мое имя. Не могу дождаться, когда ты выкрикнешь его».

— Я не стану.

Он заставил Элию ущипнуть сосок, а затем, загладить ноющее ощущение лаской.

— Не стану. Не стану. Не стану. «Бриан, Бриан, Бриан», — кричала про себя Элия.

«Ты станешь. Потому что это здорово. Так невероятно хорошо. Слишком приятно».

Да, слишком приятно. Ее кожу жгло, покалывало, низ живота задрожал. Томление, возникшее между ног, разрасталось и распространялось все дальше. Как и обещал Бриан, подчиняясь ему, она оставалась Элией, ни разу не трансформировавшись в другого человека.

«Представь, будто это мой язык ласкает твои прелестные вершинки».

Он не смог бы принудить ее исполнить этот приказ, так как это не было физическим действием, но Элия обнаружила, что все равно ему подчиняется. Пока ее пальцы поигрывали напряженными, чувствительными кончиками сосков, она представляла себе Бриана: склонившаяся над ней золотистая голова, ласкающий горячий язык.

Она испустила еще один стон.

— Бриан. Я не… я не понимаю, как это возможно.

Губы Элии сводило в такт ее движениям, а вода переливалась за края ванны.

«Ты возбуждена?»

— Ты знаешь, что — да.

Как будто она смогла бы это отрицать.

«Ты хотела бы потрогать себя между ног?»

И, наконец, утолить этот голод? Должно быть, она всхлипнула, настолько всепоглощающим было предвкушение. Колени Элии уже были разведены в стороны в ожидании этого первого пылкого касания.

«Ты хотела бы?»

— Да, — прошептала Элия. Теперь ей было наплевать на то, ради чего она пришла сюда, чего надеялась избежать. На стыд, который она, вероятно, почувствует позже. «Я такая безвольная», — подумала Элия. Но ей было отчаянно необходимо коснуться себя там. Она бы умерла, если бы этого не случилось. С тех пор, как они впервые взглянули друг другу в глаза, они стремились к этому моменту. Ее тело было готовым, доведенным до крайности, но она устояла. И это только все усугубило. Теперь она понимала.

Сопротивление отныне невозможно.

Элия попыталась незаметно скользнуть одной рукой к низу живота, но она не сдвинулась с груди.

— Бриан, пожалуйста.

«Пожалуйста, что?»

— Позволь мне коснуться себя там.

«А что ты дашь мне взамен?»

— Подарки… подарки… — она задыхалась, испытывая трудности с устной речью.