Даже не видя охранников, похоже, бежавших вместе с Вэлдоном, они преследовали их, ориентируясь на звук шагов.

Один за другим они проходили темные коридоры, их топот эхом отдавался от каменных стен. Преследование так затянулось, что Кшиштофу пришло в голову, не вышли ли они уже к противоположному склону холма.

И тут в конце одного из коридоров показалась дверь. Трое индейцев, возглавлявшие погоню, замедлили шаг, знаком призывая к осторожности. Дверь вела в просторную комнату, освещенную скудным светом луны.

Один из разведчиков попытался заглянуть внутрь, но был встречен выстрелом. Целый и невредимый, индеец прижался к стене и знаком дал понять, что враги засели наверху в левой части комнаты.

На этот раз Залевски решил идти первым. Пригнувшись перед дверью, он обернулся к Вламинку:

– Прикройте меня.

Бельгиец встал сзади и приготовился стрелять.

Кшиштоф сделал глубокий вдох, про себя сосчитал до трех и бросился внутрь. Тут же раздались выстрелы: пришлось нестись изо всех сил, на бегу оценивая обстановку. В северо‑западном углу на галерею, выходившую наружу, вели лестницы. Противник вел огонь как раз из средней части галереи. Напротив, в юго‑восточном углу, к другой галерее поднимались точно такие же лестницы. Поляк выбрал это направление. Под свист пуль он неожиданно свернул направо. Вламинк стрелял по охранникам Вэлдона, мешая им целиться, но времени у Кшиштофа было в обрез: у бельгийца вот‑вот могли кончиться патроны.

Подобравшись к каменным перилам, Залевски метнулся вперед и с ловкостью тигра перемахнул через них. Укрывшись за перилами и едва переведя дух, он выхватил револьвер и, пригнувшись, начал подниматься по ступенькам. Выстрелы с противоположной стороны стихли, и он услышал шаги охранников Вэлдона, которые, как и он, пытались добраться до выхода из гробницы.

105

Лежа на спине, раненый Ари прекрасно осознавал, что любой промах будет стоить ему жизни. Левой рукой он схватил Борджиа за шею и пережимал ему сонную артерию, пытаясь удержать его на расстоянии. Правой перехватил запястье убийцы, не давая ему прикоснуться к себе отравленной перчаткой. На ней сейчас было сосредоточено все внимание Ари. Но время шло, и силы его иссякали. Он сомневался, что протянет достаточно долго.

С лица Борджиа не сходила все та же диковатая, полубезумная улыбка, а пронизывающий насмешливый взгляд впился в глаза Маккензи.

Ари собрал остатки сил, чтобы оттолкнуть противника и упереться коленом в его грудную клетку. Это удалось ему лишь с третьей попытки. Высвободив наконец левую руку, он принялся молотить Борджиа по лицу.

Его кулак раз за разом врезался в распухшую щеку противника. И снова пораженный аналитик убедился, что удары не производят на того ни малейшего впечатления.

Убийца был совершенно нечувствителен к боли.

Но, несмотря ни на что, Маккензи продолжал борьбу. Левой руке не хватало места, чтобы наносить мощные хуки, но в конце концов удары в лицо должны были подействовать. Разбитое лицо Борджиа уже кровоточило, правая надбровная дуга была рассечена и раздувалась на глазах. Распухшая скула приобрела лиловатый оттенок, при каждом ударе из нее брызгала кровь. Но седовласый убийца все с той же неумолимой силой давил на Маккензи, стараясь коснуться его отравленной перчаткой.

Измученный Ари, не в силах больше видеть нависшее над ним кровавое месиво, решил сменить тактику. Он попытался просунуть между собой и противником другую ногу, чтобы резко отшвырнуть его от себя. Но при этом он ослабил хватку на запястье убийцы, и тот внезапно вырвался.

Все разворачивалось как при замедленной съемке. Отравленная рука неотвратимо опускалась на лицо Маккензи.

106

Залевски ускорил шаг, пригнувшись, чтобы уклониться от пуль людей Вэлдона, ведущих по нему огонь с противоположной лестницы.