|
Возвращение Пальмерстона к власти после недели колебаний стало бы, таким образом, неизбежным. Этот тонкий расчет был сведен к нулю согласием Дерби. Неизвестно, долго ли останется у власти министерство тори. Может быть, они продержатся несколько месяцев, пока не будут вынуждены прибегнуть к роспуску парламента — мероприятию, которое они непременно должны будут осуществить, прежде чем окончательно откажутся от власти. Но два обстоятельства для нас совершенно несомненны, а именно, что правление тори будет ознаменовано внесением весьма либеральных законопроектов в области социальных реформ (чему ручательством служит деятельность лорда Стэнли до сего времени и билль сэра Джона Пакингтона о народном образовании) и, главное, что они внесут весьма полезную и благотворную перемену во внешнюю политику. Правда, многие поверхностные наблюдатели и публицисты утверждают, что падение Пальмерстона не нанесет большого удара Луи-Наполеону, так как, мол, некоторые члены нового торийского министерства состоят в хороших личных отношениях с французским деспотом и Англия находится не в таком положении, чтобы вести войну с могущественной континентальной державой. Но именно потому, что Англия не в состоянии предпринять новую войну, мы считаем в высшей степени знаменательным ее ответ на грубые угрозы и наглые требования сатрапов Луи-Наполеона. Независимые либералы в парламенте, отражая несомненные и ясно выраженные настроения нации, ответили на депешу Валевского провалом пальмерстоновского билля о заговорах вовсе не потому, что Малмсбери и Дизраэли должны были вступить в министерство. Лорд Дерби может оступиться и пасть, но решение принять поправку Милнера Гибсона останется и принесет свои плоды, несмотря ни на что.
Мы не верим в сколько-нибудь искренний и длительный союз между британским торизмом и французским бонапартизмом. Против этого восстают внутренние побуждения, традиции и стремления обеих сторон. Мы не считаем возможным, чтобы новый кабинет вновь вернулся к пальмерстоновскому биллю о заговорах и стал настаивать на его проведении, о чем с такой уверенностью говорят парижские газеты. Если он это и сделает, то не раньше, чем даст ответ Валевскому и де Морни в духе Питта и Каслри. При всех своих недостатках торизм должен сперва изменить свою природу, прежде чем он согласится изменять законы Англии по указке Бонапарта. Впрочем, предположение о том, что в недалеком будущем между обоими правительствами произойдет разрыв, не умаляет значения недавно принятого решения. По нашему мнению, наиболее важной стороной этого решения является то, что оно перед лицом Европы провозглашает, что Британия перестала играть роль подручного императорской Франции. Так это воспринято в Брюсселе, в Турине и даже в Вене; так же это будет скоро воспринято в Берлине, Мадриде и Санкт-Петербурге. Англия, которая так долго была тюремщиком первого Наполеона, демонстративно отказалась играть дальше роль приспешника при его наследнике. Написано К. Марксом 26 февраля 1858 г. Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5272, 15 марта 1858 г. в качестве передовой Печатается по тексту газеты Перевод с английского
К. МАРКС ЗНАМЕНИЯ ВРЕМЕНИ
Париж, 11 марта 1858 г. В ночь на субботу 6 марта произошел небольшой республиканский мятеж в Шалоне на Соне; в ночь на среду 10 марта состоялось собрание заговорщиков в этом городе; начиная с 24 февраля, то есть с десятой годовщины февральской революции, производятся массовые аресты, столь напоминающие по своему характеру алжирские облавы, что во Франции, как заявляет лондонский «Punch», скоро останутся только два класса: заключенные и тюремщики; появился полуофициальный памфлет «Наполеон III и Англия», и одновременно в «Moniteur» напечатаны выдержки из переписки Наполеона I; наконец, половина парижан озабочена тем, чтобы обеспечить себе место на казни Орсини, которая до сих пор откладывалась. |
