Во-вторых, студенты и вообще молодые люди, которые рассматривали эту войну как войну за принципы, более того, как религиозную войну, так как считали себя призванными бороться не только за принцип легитимизма, называемый ими национальностью, но также за святую троицу и существование бога; во всех поэмах, памфлетах и воззваниях того времени французы изображались как представители атеизма, неверия и безнравственности, а немцы — как поборники религии, благочестия и порядочности. В-третьих, некоторые более просвещённые люди, которые примешивали к этим идеям кое-какие понятия о «свободе», «конституциях» и «вольной печати»; но таких было очень мало. Наконец, в-четвёртых, сыновья предпринимателей, купцов, спекулянтов и т. д., которые боролись за право покупать на самых дешёвых рынках и за то, чтобы пить кофе без примеси цикория; конечно, они прикрывали свои цели выражениями модного энтузиазма по поводу «свободы», «великого немецкого народа», «национальной независимости» и так далее в этом роде. Вот те люди, которые с помощью русских, англичан и испанцев разбили Наполеона.

В следующем своём письме я перейду к истории Германии со времени падения Наполеона. Я позволю себе только добавить к высказанной здесь оценке этого необыкновенного человека, что чем дольше он царствовал, тем больше заслуживал свою конечную участь. Я не намерен упрекать его за то, что он взошёл на престол. Установившееся во Франции господство буржуазии, которая никогда не заботилась об общественных интересах, если только её частные дела шли хорошо, и апатия народа, который не видел для себя дальнейшей пользы от революции и был способен только на военный энтузиазм, не оставляли иного пути. Но то, что Наполеон вступил в союз со старыми антиреволюционными династиями, женившись на дочери австрийского императора, что, вместо того чтобы уничтожить всякие следы старой Европы, он, наоборот, старался вступить с ней в компромисс, что он добивался чести быть первым среди европейских монархов и поэтому по возможности уподоблял свой двор их дворам, — в этом была его большая ошибка. Он опустился до уровня других монархов — он добивался чести быть равным им, он преклонялся перед принципом легитимизма, — и потому вполне естественно, что легитимные монархи выбросили узурпатора из своей компании.

Остаюсь, милостивый государь, с уважением,

15 октября 1845 г. Ваш немецкий корреспондент

Написано Ф. Энгельсом

Напечатано в газете «The Northern Star» № 415, 25 октября 1845 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

ПИСЬМО ВТОРОЕ

РЕДАКТОРУ «NORTHERN STAR»

Милостивый государь!

В своём первом письме я описал положение Германии до и во время французской революции, а также в период владычества Наполеона, и показал, как и какими противниками был свергнут великий завоеватель; сегодня я продолжу свой рассказ изложением того, что стало с Германией после этой «славной реставрации» национальной независимости.

Мои взгляды на все эти события диаметрально противоположны общепринятым. Но они в точности подтверждаются событиями последующего периода истории Германии. Будь война против Наполеона в самом деле войной за свободу против деспотизма, она привела бы к тому, что все покорённые Наполеоном нации после его падения провозгласили бы принцип равенства и наслаждались бы его благами. Но в действительности было как раз обратное. Со стороны Англии война была начата перепуганной аристократией и поддержана плутократами, которые нашли неисчерпаемый источник прибыли в повторных займах и в разбухании национального долга, а также в представившейся им возможности проникнуть на южноамериканские рынки, заваливая их своими промышленными изделиями, и захватить те французские, испанские и голландские колонии, которые они считали подходящими, чтобы потуже набить свой кошелёк; они стремились установить неограниченное господство Британии над морями.