|
Если арендатор уступает, то получается, что он должен платить лендлорду проценты за свои собственные деньги. Если он упорствует, его бесцеремонно выбрасывают и заменяют новым арендатором, который в состоянии платить более высокую арендную плату вследствие издержек, произведенных его предшественниками; новый арендатор, в свою очередь, улучшает землю, в результате чего подобным же образом заменяется другим лицом или ставится в более тяжелые условия. С помощью такого простого способа класс не проживающих в стране лендлордов получал возможность прикарманивать не только труд, но и капитал целых поколений; каждое поколение ирландских крестьян опускалось ступенью ниже по общественной лестнице в прямом соответствии с теми усилиями, которые были затрачены крестьянами для улучшения своего положения и положения своих семей, и принесенными ради этого жертвами. Если арендатор был трудолюбив и предприимчив, то он облагался дополнительным побором именно вследствие своего трудолюбия и предприимчивости. Если, наоборот, он становился бездеятельным и небрежным, его корили «наследственными пороками кельтской расы». Следовательно, у него не оставалось никакого иного выхода, как сделаться паупером — обнищать из-за своего трудолюбия или из-за своего нерадения. В целях борьбы с подобным порядком вещей в Ирландии было провозглашено «арендное право» — право арендатора не на землю, а лишь на те улучшения, которые он производил на этой земле за свой собственный счет. Посмотрим, как «Times» в своей субботней передовице пытается опровергнуть это ирландское «арендное право».
«Существуют две главные системы фермерской аренды: либо арендатор может взять землю в аренду на точно установленное количество лет, либо его аренда может быть прекращена в любое время после определенного предупреждения. В первом случае совершенно очевидно, что он имеет возможность таким образом регулировать и распределять свои затраты, чтобы при всех, или почти при всех, условиях получить свою прибыль еще до окончания срока аренды. Во втором случае не менее очевидно, что арендатор не рискнет вложить свой капитал без нормальных гарантий получения дохода». Там, где лендлорды имеют дело с классом крупных капиталистов, которые могут, как им заблагорассудится, помещать свои капиталы в торговлю, промышленность или сельское хозяйство, там, конечно, не приходится сомневаться в том, что подобные капиталистические арендаторы знают и при долгосрочной аренде и при аренде без определенного срока, как обеспечить себе «нормальный» доход за свои затраты. Но по отношению к Ирландии это предположение является совершенно ложным. Здесь вы имеете, с одной стороны, малочисленный класс монополистов земли и, с другой, — весьма многочисленный класс малоимущих арендаторов, которые лишены возможности выбирать способ применения своих ничтожных средств и могут вкладывать их лишь в одну отрасль производства, в земледелие. Они вынуждены поэтому становиться арендаторами без гарантии сроков аренды [tenants at will]. В качестве таковых они, естественно, рискуют лишиться своего дохода, если не вкладывают свой скудный капитал. Если же они вкладывают его в целях обеспечения своего дохода, они рискуют потерять и этот капитал. «Может быть», — продолжает «Times», — «нам возразят, что редко когда-либо по окончании срока аренды на участке не остается чего-либо, представляющего собой в той или другой форме собственности арендатора, и что за это он должен получить компенсацию. В этом замечании имеется доля истины, но вопрос о такого рода требовании при нормальных общественных условиях легко может быть улажен между лендлордом и арендатором, так как при всех обстоятельствах это требование можно учесть в первоначальном договоре. Но мы утверждаем, что эти отношения должны регулироваться общественными условиями, ибо, по нашему мнению, никакой парламентский акт не в состоянии заменить собой подобного фактора». |
