Так называемая радикальная лондонская печать проявляет прямо-таки невероятное недомыслие. Заявив несколько дней тому назад, что «законы Англии должны быть со всей их карающей силой применены персонально к четырем изменникам» (Абердину, Кларендону, Пальмерстону и Расселу), «Morning Advertiser» во вчерашнем номере заканчивает одну из своих передовиц следующими словами:

«Лорд Абердин должен поэтому уступить место своему преемнику. Нужно ли называть этого преемника? Есть только один человек, на которого страна взирает в этот ответственный момент как на лицо, достойное стать у кормила правления. Этот человек — лорд Пальмерстон».

Если редакторы «Morning Advertiser» не способны следить за событиями и фактами, то им следовало бы хотя бы следить за статьями г-на Уркарта, печатающимися изо дня в день в их же собственной газете.

Во вторник вечером был созван митинг жителей Шеффилда по их требованию, адресованному к мэру города, с целью «обсудить современное неурегулированное и неудовлетворительное состояние восточного вопроса и целесообразность подачи петиции правительству по этому поводу». Такой же митинг должен состояться в Стаффорде. Делается много других попыток организовать публичные демонстрации против России и министерства «всех талантов». Но внимание общества пока в основном поглощено учетным процентом, хлебными ценами, забастовками, неблагоприятными коммерческими прогнозами, а еще больше холерой, которая уже свирепствует в Ньюкасле и борьба с которой ведется при помощи разъяснительных циркуляров лондонского Совета по охране здоровья., Издан указ от имени королевы и Тайного совета о том, что на ближайшие шесть месяцев по всему королевству вступают! в силу предписания закона об эпидемических заболеваниях; в Лондоне и других крупных городах делаются спешные приготовления для принятия надлежащих мер против надвигающегося бедствия. Если бы я разделял взгляды г-на Уркарта, я сказал бы, что холера прислана в Англию царем с «секретной миссией» уничтожить последние остатки того, что называется англосаксонским духом.

Поразительная перемена произошла в промышленных округах за последние четыре недели. В июле и в начале августа на горизонте было лишь одно безоблачное процветание; обстановку омрачали лишь тень, исходившая от отдаленной тучки— восточного вопроса и, пожалуй, в большей степени, опасения, как бы недостаток рабочих рук не помешал нашим хлопчатобумажным лордам использовать до конца неиссякаемый источник рисовавшихся им прибыльных дел. Восточный конфликт как будто был улажен; урожай мог, конечно, оказаться не совсем удовлетворительным, но на то ведь и существует свобода торговли, чтобы держать цены на низком уровне с помощью неистощимых американских, черноморских и балтийских запасов. Изо дня в день спрос на промышленные товары возрастал. Калифорния и Австралия оплодотворяли британскую промышленность потоками своего золота. «Times», позабыв про Мальтуса и про свои собственные недавние разглагольствования о перенаселении, всерьез пустился в обсуждение вопроса, не приведет ли недостаток рабочих рук и вызванное им повышение заработной платы к росту — в определенной пропорции — издержек производства английских промышленников и не прекратится ли в результате этого процветание промышленности и торговли, если только с континента не будут доставлены рабочие-переселенцы. Рабочему классу, по уверениям предпринимателей, жилось чересчур хорошо, настолько хорошо, что он в своих требованиях преступил всякие пределы, его «бесстыдство» становилось несноснее с каждым днем. Но это уже само по себе свидетельствовало об огромном, неслыханном процветании, переживаемом страной; а что могло послужить причиной этого процветания, как не свобода торговли! Но самое ценное заключалось в уверенности, что вся эта гигантская торгово-промышленная деятельность покоится на здоровых началах, что в ней нет места биржевому ажиотажу и необузданной спекуляции.