|
Об искренности его авторов можно судить по тому факту, что о тайной лиге фабрикантов, с программой которой я ознакомил ваших читателей месяца два тому назад, в манифесте не упомянуто ни единым словом, вследствие чего предумышленному результату заговора придается видимость необходимости, которую хозяева якобы не могли избежать. Они упрекают рабочих в том, что последние требуют только десятипроцентной прибавки, не соглашаясь на меньшее. Но они не сообщают при этом публике о том, что, урезав заработную плату в 1847 г. на 10 процентов, хозяева обещали восстановить ее в прежнем размере, как только в делах наступит оживление; они умалчивают и о том, что рабочие не раз узнавали о деловом оживлении из тех радужных картин, которые рисовали гг. Брайт, Кобден и К°, из декламации всей буржуазной прессы и из тронной речи при открытии парламента. Хозяева не сообщают о том, что с тех пор хлеб вздорожал более чем на 40 процентов, уголь — на 15–20 процентов, мясо, свечи, картофель и все прочие предметы, широко потребляемые рабочим классом, приблизительно на 20 процентов, а также, что фабриканты одержали победу над своими противниками под лозунгом: «дешевый хлеб и высокая заработная плата»! Предприниматели обвиняют рабочих в том, что они продолжают настаивать на уравнении заработной платы на однородных предприятиях одного и того же города. А разве вся доктрина их хозяев, доктрина Рикардо и Мальтуса не исходит из предположения, что подобное уравнение существует по всей стране? Предприниматели утверждают, что рабочие действуют по приказам какого-то комитета. Их якобы подстрекают «чужеземцы», «самозванцы», «люди, превратившие агитацию в профессию». То же самое утверждали во времена Лиги против хлебных законов протекционисты: они упрекали тогда этих же фабрикантов в том, что те подчиняются руководству гг. Брайта и Кобдена, «двух человек, превративших агитацию в профессию», что они слепо действуют по приказам манчестерского революционного комитета, взимающего взносы, распоряжающегося армией лекторов и миссионеров, наводняющего страну как небольшими, так и солидными печатными изданиями и образующего государство в государстве. Любопытнее всего, что обвиняя рабочих в том, что они «действуют по приказам какого-то комитета», сами хозяева именуют себя «Объединенной ассоциацией фабрикантов», издают свой манифест от имени комитета и вступают в тайный сговор с «чужеземцами» из Манчестера, Болтона, Бери и т. д. Ведь «чужеземцы», о которых говорится в манифесте хозяев, — это всего лишь рабочие из соседних промышленных районов.
Вместе с тем я далек от мысли, что рабочие достигнут непосредственной цели своих забастовок. Напротив, в одной из своих предыдущих статей я указывал, что в недалеком будущем рабочим придется бастовать не ради повышения заработной платы, а против ее снижения. Уже сейчас случаи снижения заработной платы учащаются и влекут за собой соответствующее число забастовок. Истинным результатом всего этого движения явится то, что, как я уже указывал ранее, «деятельность рабочего класса быстро перейдет в область политики, и новая организация — тред-юнионы, завоеванная в период забастовок, приобретет для них огромное значение». Эрнест Джонс и другие лидеры чартистов снова развернули борьбу; на большом митинге, состоявшемся в минувшее воскресенье в Манчестере, была принята следующая резолюция: «Принимая во внимание объединенные выступления класса предпринимателей против рабочих различных профессий нашей страны, их сопротивление принципу справедливой заработной платы за справедливый рабочий день, собрание считает, что нынешняя борьба рабочих может увенчаться успехом только в том случае, если монополия класса предпринимателей будет уничтожена и класс трудящихся завоюет представительство в палате общин парламента посредством введения Народной хартии. Только тогда этот класс сможет издавать законы в собственных интересах, только тогда он сможет отменить несправедливые законы, овладеть средствами труда, добиться высокой заработной платы, дешевых цен на предметы продовольствия, устойчивой торговли и свободного распоряжения своим трудом». |
