Если предположить, что турки форсируют Шил, что, возможно, им и удалось уже сделать, то первое серьезное сопротивление они встретят на Алюте, у Слатины. Алюта по своей ширине и глубине представляет собой куда более внушительное препятствие; кроме того, русские, проявив некоторую подвижность, могут сосредоточить там армию, способную не только отразить все атаки турок, но и немедленно развить успех. И действительно, у Крайовы победа русских, — если только это не очень крупная победа, — не имела бы большого значения, потому что турки в результате трех переходов форсированным маршем смогли бы достичь Калафата и Дуная и таким образом избежать преследования. У Слатины же поражение турок не только оказалось бы более решительным, поскольку туда стянуто больше русских войск, но и к тому же у русских после него было бы пять — шесть дней для преследования; а всякий знает, что плоды победы пожинаются не на поле сражения, а во время преследования, которое может довести потерпевшую поражение армию до состояния полного развала. Поэтому если Горчаков пожелает оказать сопротивление на Алюте, Омер-паше едва ли удастся когда-либо перейти эту реку: даже при наиболее благоприятных для турок шансах Омер-паша не в состоянии стянуть к ее берегам более 25000 человек, в то время как Горчаков без труда может своевременно сосредоточить там 35000. Что же касается фланговых атак турок с южного берега Дуная, то они должны носить довольно безобидный характер, если только наступающие не располагают огромным количеством понтонов и других материалов, которые редко можно встретить у турок. Но даже если предположить, что турки форсируют Алюту и даже перейдут Арджеш, — другую крупную реку, протекающую еще восточное, — кому может прийти в голову, что Омер-паша окажется в состоянии взять русские укрепления у Бухареста и после решительного сражения обратить в бегство армию, которая несомненно будет превосходить почти на одну треть те силы, какие он сможет ей противопоставить?

Итак, если в этой войне русские будут хоть в какой-то мере придерживаться военных правил, поражение Омер-паши представляется несомненным; однако если война будет вестись не по военным, а по дипломатическим правилам, результат может оказаться иным.

Добровольный отход русских с важной в военном отношении позиции у Калафата после того как туда было послано столько войск, чтобы создать угрозу Сербии; беспрепятственный переход Омер-паши через Дунай; сравнительная свобода и большая медлительность его передвижений в Малой Валахии (область к западу от Алюты); пустячный, поскольку мы в состоянии об этом судить, характер атак, произведенных турками во всех других пунктах; наконец, стратегическая порочность наступления от Видина, которую Омер-паша, по всеобщему твердому убеждению, не мог не видеть, — все эти факты как будто дают известное основание для вывода, к которому пришли некоторые компетентные лица, но который нам кажется довольно далеким от истины. Сводится он к тому, что между командующими враждебных сторон имеется якобы секретное соглашение, в силу которого русские должны уступить Малую Валахию туркам. По словам сторонников этой версии, Алюта является очень удобным естественным барьером, через который обе армии могут созерцать друг друга в течение всей долгой зимы, пока дипломаты будут снова заниматься поисками выхода из создавшегося положения. Пойдя на такую уступку, русские дескать не только продемонстрировали бы свое великодушие и миролюбие, но приобрели бы своего рода правовое основание для занятия узурпированной территории, поскольку совместная оккупация Дунайских княжеств русскими и турками вполне отвечает духу существующих договоров.