Изменить размер шрифта - +
Это, с одной стороны, его преимущество перед Гёте и доказательство, что он больше, нежели Гёте, верен художническому своему элементу; а с другой стороны, в этом же самом неизмеримое превосходство Гёте перед Пушкиным: ибо Гёте – весь мысль, и он не просто изображал природу, а заставлял ее раскрывать перед ним ее заветные и сокровенные тайны. Отсюда явилось у Гёте его пантеистическое созерцание природы и —

 

         Была ему звездная книга ясна,

         И с ним говорила морская волна.

 

Для Гёте природа была раскрытая книга идей; для Пушкина она была – полная невыразимого, но безмолвного очарования живая картина. Образцом пушкинского созерцания природы могут служить пьесы: «Туча» и «Обвал»:

 

         Последняя туча рассеянной бури!

         Одна ты несешься по ясной лазури,

         Одна ты наводишь унылую тень,

         Одна ты печалишь ликующий день.

 

         Ты небо недавно кругом облегала,

         И молния грозно тебя обвивала;

         И ты издавала таинственный гром

         И алчную землю поила дождем.

 

         Довольно, сокройся! Пора миновалась,

         Земля освежилась и буря промчалась,

         И ветер, лаская листочки древес,

         Тебя с успокоенных гонит небес.

 

         – —

 

         Дробясь о мрачные скалы,

         Шумят и пенятся валы,

         И надо мной кричат орлы,

         И ропщет бор,

         И блещут средь волнистой мглы

         Вершины гор.

 

         Оттоль сорвался раз обвал

         И с тяжким грохотом упал,

         И всю теснину между скал

         Загородил,

         И Терека могучий вал

         Остановил.

 

         Вдруг истощась и присмирев,

         О Терек, ты прервал свой рев;

         Но задних волн упорный гнев

         Прошиб снега…

         Ты затопил, освирепев,

         Свои брега.

 

         И долго прорванный обвал

         Неталой грудою лежал,

         И Терек злой под ним бежал,

         И пылью вод

         И шумной пеной оглашал

         Ледяный свод.

Быстрый переход