Современники по-разному оценивали значение мер помощи голодающим. Исаак Масса, откровенно чернивший дела Бориса Годунова, считал, что раздача милостыни лишь усилила голод в Москве, ибо в столицу потянулся нуждающийся люд со всей округи. Сверх того, милостинные деньги попадали не в те руки: их разворовывали приказные и пр. Совершенно иную оценку мерам Годунова дали русские летописцы, избежавшие предвзятого отношения. Один современник в таких выражениях описал положение дел в Москве: «А на Москве и в пределях ея ели конину, и псы, и кошки, и людей ели, но царскою милостынею еще держахуся убогии…» Помощь голодающей бедноте в самом деле имела неоценимое значение.

Стремясь не допустить рост дороговизны в городах, правительство Годунова предприняло первую в русской истории попытку государственного регулирования цен. Осенью 1601 г. посадские люди Соль-Вычегодска обратились в Москву с жалобой на то, что местные торговцы подняли цены на хлеб до рубля за четверть и выше. 3 ноября 1601 г. царь Борис указал ввести в Соль-Вычегодске единую цену на хлеб, обязательную для всех. Государственная цена была вдвое меньше рыночной. Чтобы покончить со спекуляциями, указ вводил нормированную продажу хлеба. Запрещалось продавать в одни руки более 2–4 четвертей хлеба. Посадский «мир» получил право отбирать хлебные излишки у торговцев и без промедления пускать их в розничную продажу. Торговые люди, отказывавшиеся продавать хлеб по государевой цене, подлежали тюремному заключению и подвергались пятирублевому штрафу.

Правительство не желало прибегать к крайним мерам по отношению к богатым купцам, располагавшим крупными хлебными запасами. Наказание не лишало нарушителей торговой прибыли. Даже те люди, которые подлежали тюремному заключению, должны были получить всю выручку, полученную от продажи изъятого у них хлеба.

Блюдя интересы купеческих верхов, власти проявляли гораздо меньше снисхождения к мелким спекулянтам. Им грозила «торговая казнь», т. е. наказание кнутом.

Некоторые современники высказывали мысль, что в такой обильной хлебом стране, как Россия, люди могли бы избежать неслыханных бедствий голода. По утверждению Исаака Массы, наличных запасов хлеба было больше, чем требовалось для прокормленйя всего народа в течение четырех лет голода, что эти запасы гнили от долголетнего лежания и не использовались владельцами даже для продажи голодающим.

Возникает вопрос. Можно ли доверять показаниям подобного рода? Ответ на этот вопрос можно найти в монастырской документации. Монастыри были крупнейшими держателями хлебных запасов, а их хозяйственные книги сохранились сравнительно хорошо. На основании документов конца XVI — начала XVII в. Н. А. Горская обследовала «хлебный бюджет» нескольких монастырей и установила, что наибольшими хлебными излишками располагал Иосифо-Волоколамский монастырь. Подавляющую часть зерна монастырь получал с собственной запашки, часть его монахи пускали в продажу. В неурожайные годы Иосифо-Волоколамский монастырь либо имел минимальные излишки, либо закупал недостающий хлеб. После недорода 1590 г. келарь монастыря подсчитал, что ему потребуется на ближайший год 12 000 четв. ржи (на «обиход» монахам, ссуды крестьянам и проч.), тогда как в закромах имеется всего лишь 1982 четв. При среднем урожае в 1599 г. монахи выделили на покрытие годовых нужд 7362 четв. ржи, после чего у них осталось 7792 четв. ржи из старых запасов и нового урожая, молоченной и немолоченной в кладях на полях.