Глубокой ночью транспортный поток на шоссе стал реже и дождь кончился. Дрожа, он сел, закутал одеялом плечи. В кармане куртки у него было несколько пачек крекеров, которыми он запасся в каком-то придорожном кафе, он сидел, ел их и смотрел, как над голыми мокрыми полями за дорогой занимается серый рассвет. Почудилось, будто слышит дальние крики журавлей, пролетающих на север, к местам летнего гнездования в Канаде, и он сразу вспомнил, как когда-то давным-давно на таком же рассвете журавли спали на затопленном водой поле в Мексике: стоит себе на одной ноге, сунув клюв под крыло, да не один, а стройными рядами, ни дать ни взять монахи в клобуках на молитве. Выглянув из-под путепровода, он заметил на другой стороне шоссе человека, сидевшего, как и он, одиноко и обособленно.

Человек приветственно поднял руку. Он ответил тем же.

— Buenos días , — крикнул человек.

— Buenos días .

– ¿Qué tiene de comer?

— Unas galletas, nada más .

Человек кивнул. Бросил взгляд в сторону.

— Podemos compatrirlas .

— Bueno , — крикнул человек. — Gracias .

— Allí voy .

Но человек встал.

— Я сам к вам подойду! — крикнул он.

Спустившись по бетонному контрфорсу, он вышел к шоссе, перелез через швеллер заграждения, потом между двумя круглыми бетонными опорами перелез через разделительную стенку и, перейдя через полосы движения, идущего на север, залез туда, где сидел Билли, и, сев на корточки, устремил взгляд на него.

— Да и галет немного, — сказал Билли.

Вынул из кармана оставшиеся несколько пачек крекеров и протянул на ладони.

— Muy amable , — сказал пришлый.

— Está bien . Сперва я принял вас кое за кого другого.

Человек сел, вытянув ноги и скрестив их в щиколотках. Клыком разорвал обертку пачки галет, одну вынул, оглядел ее, подняв к свету, потом откусил сразу половину. Сидит жует. Жидкие усики, гладкая темная кожа. Возраст сразу и не определишь.

— А за кого это вы сперва меня приняли? — спросил он.

— Да так. Я тут кое-кого вроде как ждал. Причем за эти последние несколько дней я его, как мне казалось, разок-другой видел. Но разглядеть как следует ни разу не удавалось.

— А как он выглядит?

— Не знаю. Все больше и больше я склоняюсь к тому, что выглядит он как друг.

— То есть вы думали, что я ваша смерть.

— Я не исключал такой возможности.

Человек кивнул. Сидит, жует. Билли с интересом смотрит.

— А вы, стало быть, нет?

— Нет.

Сидят едят сухие крекеры.

– ¿Ádonde vas?  — спросил Билли.

— Al sur. Y tu?

— Al norte .

Человек кивнул. Улыбнулся:

– ¿Que clase de hombre comparta sus galletas con la muerte?

Билли пожал плечами:

— А что это за смерть, которая станет их есть?

— Да уж, действительно, — сказал человек.

— Я не пытался ничего предугадывать. ¿De todos modos el compartir es la ley del camino, verdad?

— De veras .

— По крайней мере, так меня воспитывали в детстве.

Пришлый кивнул.

— В Мексике существует обычай по определенным дням календаря выставлять на стол угощение для смерти.