Они оказались возле идола, Виддершинс сделала выброс с рапирой и оставила тонкую царапину на промежности божества из камня.

Лизетта застыла, потрясенная до глубины души, в ужасе от богохульства Виддершинс, чем от остального. Лизетта замерла, ее рот раскрылся, пальцы ослабели, и Виддершинс ударила рапирой по мечу начальницы, выбила его из ее кулака, и он пролетел по ковру. Лизетта повернулась, вспомнив об опасности, а Виддершинс сжала левое запястье начальницы свободной рукой и легким движением вонзила кинжал Лизетты глубоко в бедро женщины.

— Если игры кончились, — сказала Виддершинс женщины, сжавшейся в растущей луже крови, — я бы хотела задать пару вопросов, пока ты не умерла от потери крови.

— Катись к черту! — прохрипела Лизетта, всхлипывая. Она пыталась вытянуть шею, посмотреть на нее с достойным видом, но ее леггинсы уже прилипли к коже от потока крови, задевали рану, и она почти не могла двигаться из-за боли. — Моя гибель их не остановит! Они придут за тобой!

— Я не знаю, Лизетта, — задумчиво сказала Виддершинс. — Думаю, я оказала бы им услугу, пронзив мешок гадости, что у тебя вместо сердца. Уверена, некоторые даже пришлют мне цветы. Может, корзинку фруктов.

— Даже если это так, — прохрипела рыжая, — Скрытый лорд не одобрит непослушания.

— Я не ослушивалась, за остальное ты меня уже наказала, — возразила Виддершинс. — И посылать на меня демона — это уже перебор, не находишь?

Лизетта рассмеялась, звук стал бульканьем боли, она потревожила раненую ногу.

— Я скажу Броку, как ты о нем отзываешься, — выдохнула она.

Может, дело было в ее тоне, что воровка не сомневалась в словах женщины. Лизетта не знала, о чем говорила Виддершинс. Кто-то другой пытался убить ее, кто-то вне гильдии, и этот кто-то истребил культ Ольгуна! Она пришла не за теми!

Убрав рапиру в ножны, она быстро и жестоко ударила Лизетту по раненой ноге. Крик заглушил все звуки, и она открыла дверь и выскользнула в коридоры. Пока крики Лизетты не привлекли внимание, Виддершинс поспешила уйти, затерялась в лабиринте, оставив лишь утихающее эхо шагов как знак, что она там была.

Глава четырнадцатая

ПОЧТИ ДВА ГОДА НАЗАД

Даже в темнейшую ночь на центральном рынке Давиллона была жизнь. Хотя магазины и прилавки были давно закрыты, двери и окна — заперты, рынок предоставлял другие развлечения. Незаконные сделки и переговоры проходили в тени, тускло озаренных кабинетах, в углах таверн в дыму — везде, где можно было хотя бы прислониться спиной к стене. Слышались голоса, другие рты были закрытыми, и их хозяева ждали момента, чтобы забрать кошелек или перерезать горло. Ночной рынок без запахов фруктов, специй и мяса был полон пота и испражнений.

Этой ночью Адрианна такого не ощущала. Она не слышала приглушенный шепот, кружащий над рынком, как вороны. Она не ощущала волнение в воздухе или резкий страх, что касался кожи.

Нет, Адрианна видела лишь жуткое море красного, пока брела, ощущала запах и вкус металлической крови и горечь смерти. Она ощущала лишь тесные объятия платья, пропитанного кровью.

В ее разуме Ольгун страдал по-своему, обрушивал эмоции, которые Адрианна не могла понять из-за нехватки опыта и внимания. Она будет вспоминать этот момент потом и понимать, что ее божественный напарник тоже был перепуган. Она никогда не насмехалась над ним из-за этого.

Адрианна шла по переулкам, держалась тьмы, пока пересекала сердце Давиллона. Патрули проходили ее на улицах, искали тех, кто бродил в ночи, но не замечали ее.

Город перестал удушать, медленно изменился улицами лучших районов Давиллона. Она брела, пока не оказалась перед высокими стенами самого богатого, хоть и не самого крупного, здания.