Она была права: он был уже мертв, его горло пересекала рана от тонкого лезвия. Словно большой мешок с едой, он висел меж двух бандитов. За ними стоял третий, худой, с ухоженными усами и в яркой одежде, что не вязалась с рапирой на боку и ножами в сапогах. Виддершинс видела, что толпа снаружи пропала, может, нашла другое заведение, или их разогнали силой.

Ей стоило убежать, паниковать, но эмоции кончились. Виддершинс смотрела на них, а потом повернулась, медленно, не мигая, когда дверь кухни открылась со скрипом. Оттуда появился третий бандит с солдатом, руку которому они с Ольгуном испортили много лет назад.

Если бы у нее остались эмоции, она была бы удивлена.

— Может, вам стоит присесть, мадемуазель, — сказал бандит на пороге, закрывая дверь за собой.

Виддершинс не сдвинулась.

— Я — Жан Люк. Думаю, Генри ты уже встречала.

— Брок? — спросила она.

— Кто? Ах, — он проследил за ее взглядом, — да. Мы нашли его тут, когда вернулись ждать тебя. Он пытался, кхм, заставить твою подругу сказать, где ты. Он ждал и следил днями, у него кончилось терпение. Милая Адрианна — или Виддершинс, или Мадэлин? — мы сделали так, чтобы она больше не пострадала от его рук.

Виддершинс не реагировала на перечисление ее разных имен.

— Тогда я проверю, чтобы все вы умерли просто, — сказала она ему.

Бандиты засмеялись и бросили труп Брока в угол. Таверна содрогнулась от удара.

— Возможно, — отмахнулся Жан Люк. — Но сначала с тобой поговорит мой наниматель.

Дверь снова открылась, вход был драматично продуман. Несмотря на плащ, на бинты на голове и руках, Виддершинс знала, что это демон.

— Да, Адрианна, — оскалился он хриплым голосом. — Я тоже рад снова тебя видеть.

Но Виддершинс привлек человек рядом с адским существом.

— Клод?

— Здравствуй, Адрианна, — он закрыл дверь, стряхнул пыль с тяжелого плаща. — Мы давно не разговаривали. Генри, — добавил он, глядя в сторону, — оставь нас.

— Но, сэр…

— Мне нужно, чтобы кто-то следил за расследованием. Иди.

Кивнув, бывший страж ушел.

— Расследование? — голос Виддершинс все же дрогнул.

— Да, о смертях Уильяма де Лорена и Александра Делакруа. Конечно, все спишут на тебя.

Она не могла снова плакать, это было слишком. Только сила Ольгуна держала ее на ногах, мир раскачивался вокруг нее.

Но внутри она плакала не только из-за потери друзей, любви, будущего, которое она почти вернула.

— Не понимаю, — прошептала она. — Боги, Клод, ты так меня ненавидишь?

— Тебя? — бывший слуга Александра рассмеялся. — Милое дитя, ты тут ни при чем. Дело в твоем друге, — ненависть звучала в последнем слове так сильно, что отбрасывала тень.

И Виддершинс ясно увидела все, словно кто-то нарисовал ей схему.

— Ты знал! — возмутилась она. — Ты все время знал об Ольгуне!

— Конечно, — сказал Клод, зарычав. — Я знал, как только Александр предал нашего года ради варварского идола! Он не мог скрыть ересь, не от Севоры и меня!

Виддершинс раскрыла рот от фанатизма в его глазах, пылающего в свете ламп. А это был даже не бог его дома!

— После всего, что Севора сделал для него, его семьи, отвернуться из-за пары лет неудач? Мерзавец! Ах, но я знал лучше, да? Я знал, что льва не приручить. Я знал из старых текстов, что Севора был охотником, хищником, так было до соглашения! И я знал, что он возложил на меня задание пролить кровь тех, кто забрал у него Делакруа!

— А твой демон-питомец, Клод? — спросила она, игнорируя грубый смех существа от ее описания.