— А твой демон-питомец, Клод? — спросила она, игнорируя грубый смех существа от ее описания. — Что Севора думает об этом?

Апостол только рассмеялся.

— Те боги, что против соглашения, теперь во тьме, и их слуги с ними, но не все слуги хотят оставаться в аду. Что думает Севора о моем призыве их? Пока демон верен ему, а не бывшему хозяину, ему нет до них дела. Это не было бы необходимо, — продолжил он спокойнее, поняв, что даже Жан Люк и нанятые бандиты пораженно смотрели на него. — Я надеялся, что, когда ты и твой божок будете мертвы, он вернется к Севоре.

— Но он вернулся! — возразила Виддершинс. — Он бросил Ольгуна!

— Его сердце не было искренним. Вряд ли он участвовал в возвращении величия Севоре. Мне стоит тебя поблагодарить, кстати. Если бы мне не пришлось убрать вашу мелкую секту, я бы не смог сделать то, что требует сделать Севора. И кстати об этом… — Клод поднял руку, и демон напрягся, ожидая приказа.

Но Виддершинс все размышляла, вспоминала все вопросы без ответов, упущенные детали.

И она услышала голос. Не Ольгуна, за все годы он так и не заговорил с ней словами. Она не думала, что он мог.

Нет, это был голос Уильяма де Лорена. Был с ней его дух, или это Ольгун говорил с ней чужими словами, или она просто вспоминала его слова, они звучали в ее душе.

Темная сила в Давиллоне. Боги соглашения.

Жертва.

И Виддершинс поняла.

— Ты не убьешь меня! — воскликнула она, поняв, что Клод безумен. — Ты убиваешь Ольгуна! — гнев ее покровителя смешался с ее, ярость бессмертного была сильной.

Апостол Севоры невольно улыбнулся, его рука замерла. Демон заворчал, но не двигался.

— Продолжай, — сказал Клод, явно желая узнать, поняла ли она все.

— Твой бог — вялый, — продолжила Виддершинс, подавив отчаяние. — Ты не можешь развивать поклонение ему. У Александра нет наследников, его сердце было не с этим богом, а ты не можешь делать послушниками Севоры кого-то не в доме Делакруа. Может, ты пожертвуешь парой людей, но это большой риск для мелкой награды. Но если ты убьешь меня…

«Ты — последняя послушница Ольгуна, Адрианна, — сказал ей Уильям. — Если ты погибнешь, боюсь, пропадет и он».

— Он — жертва, — поняла она. — Ты жертвуешь богу бога. Конечно, Высшая церковь ощутила, что это грядет. Это будет огромная сила!

— Браво, Адрианна. Александр был прав на твой счет.

— Возможно. Но я не жрица, Клод, хоть даже я знаю, что жертва — нарушение соглашения, кем бы ни была жертва. Я думаю, убийство бога — тоже нарушение, даже если он не был в соглашении.

— Верно, — согласился Клод. — Потому де Лорену пришлось умереть.

Виддершинс улыбнулась, хоть на щеках засохли слезы.

— И это будет выглядеть как атака на церковь и богов соглашения снаружи. Я убила архиепископа, мы с моим богом пошли за тобой, и ты убил нас, защищаясь, пока все в церкви искали несуществующего врага. Когда все узнают правду, Севора получит силу, и лишних проблем не будет.

В этот раз Клод похлопал.

— Севора будет так силен, что другие не смогут действовать против него. Но ты права! Боюсь, я не оценивал тебя по достоинству.

— Ты, — резко сказала Виддершинс, — безумен. Еще немного, и ты вообще сойдешь с ума.

— Так говорят те, кто не видят.