Пол Догерти. Соглядатай Его ВеличестваХью Корбетт - 3
Посвящается «Матушке Грозной» (Грейс Фогарти-старшей)
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Корабль был в безопасности, несмотря на бурю, которая, налетев с севера, поднимала волны и сотрясала судно. Судовладелец Джон Юэлл, член парламента от Саутгемптона и старый мореход, хорошо знал здешние моря и чувствовал норов бури. Корабль был достаточно крепкий — с двумя высокими надстройками, на которых находились укрепленные площадки для лучников, одна на носу, другая на корме, а на невысокой, но крепкой мачте, над волновавшимся парусом, под самым флагом Англии — белым, с красным крестом, — был устроен дозорный пост. Юэлл не сомневался в надежности своих глубоких трюмов и ловкости своих матросов — они-то не доставляли ему забот. Он расхаживал по палубе, обратив взгляд льдисто-голубых глаз на морской горизонт и изредка с подозрительностью вперяясь вверх, на дозорных — так же ли усердно и пристально наблюдают они за взборожденными ветром просторами, высматривая, нет ли погони. Юэлл поздравлял самого себя. Все прошло хорошо: ему удалось беспрепятственно провести свой корабль в гасконский порт и вывести обратно. Он простоял там недолго, но за это время успел забрать маленькие свитки пергамента, запечатанные в кожаном мешочке, и запереть их в окованном железом сундуке, что стоял в его узкой каюте. Эдуард Английский щедро заплатит за эти донесения — золотом, особыми привилегиями, даже рыцарским званием. Стоя на ледяном ветру, Юэлл согревался своей радостью и отчаянно желал поскорее достичь тихих вод Ла-Манша, где его судно, «Святой Христофор», окажется в полной безопасности. Юэлл гордился своими достижениями. Пускай проклятые французы вторглись в английское герцогство Гасконь, захватили его города, крепости, замки и оборвали торговые связи между Англией и Бордо, — скоро мы поменяемся ролями! Французский король Филипп IV еще будет ползать в пыли и на коленях молить Эдуарда Английского о прощении. Юэлл перестал вышагивать по палубе и уставился перед собой: быть может, при этой сцене будет присутствовать и он, член парламента от Саутгемптона, рыцарь, обладатель земель и титулов, пожалованных ему благодарным королем. Внезапно мечтания Юэлла оборвал крик одного из дозорных с мачты: — Парус! Я вижу парус на юго-востоке! Один когг, — нет, два! Юэлл всполошился и ринулся к поручням, но ничего не разглядел из-за ливня. — Где? Где? — прокричал он в ответ. — На юго-востоке, два когга, на всех парусах! — Какого цвета паруса? — снова проорал Юэлл, пытаясь перекричать ветер, и у него защипало в горле. — Расцветок не видно. Два вымпела на мачтах! — раздалось в ответ. Юэлл надеялся, что это англичане. О, Боже милостивый, как он на это надеялся! Теперь он думал уже не о землях и не о рыцарских привилегиях, а о миловидной жене, о юных дочерях и о своем любимом корабле. Капитан нутром чуял, что это — французские корабли, посланные за ним вдогонку, как борзые — за перепуганным зайцем. Юэлл, еще не веря в происходящее, глядел по сторонам: полотнища парусов были ослаблены, и каждым своим дюймом ловили ветер, двое матросов на корме управлялись с огромным румпелем, а остальные члены экипажа стояли у снастей, ожидая команд. Он обернулся и увидел перепуганное, побелевшее лицо старшего боцмана Стивена Эпплби. Юэлл совладал со страхом, стиснувшим ему сердце и желудок, и постарался изобразить хладнокровие. — Поднимай людей, Стивен, — сказал он спокойным голосом. — Раздай им шишаки и шлемы, плащи и арбалеты и колчаны со стрелами. Стивен, поморщившись, кивнул и начал спускаться вниз. Порывы ветра заглушали его громогласные команды. Вскоре матросы высыпали на палубу — усталые, изможденные, бледные. |
