– Это правда? – спросил Гор.

Марри, казалось, был одновременно и доволен и раздосадован; но он кивнул, словно внимательно следил за ходом событий.

– …и, – продолжал доктор Фелл, – то, что вы показали этим людям в библиотеке, было подделкой. Вот почему вы так долго с ним возились. А? Когда вы выставили всех из библиотеки, вам пришлось достать из кармана подлинный «Дактилограф» (невзрачную книжечку, которую легко разорвать и сунуть туда поддельный). Но они предупредили, что собираются неусыпно наблюдать за вами. А вы боялись, что через окна величиной чуть ли не во всю комнату кто-то из них увидит вас и поднимет тревогу, если заметит ваши манипуляции с книжками. Поэтому вам пришлось все сделать так, чтобы никто ничего не заметил…

– Я был вынужден, – серьезно произнес Марри, – залезть в этот шкаф и заменить книжку. – Он кивком показал на старый книжный шкаф, встроенный в стену, на которой располагались и окна. – Поздновато мне чувствовать себя мошенником на экзамене!

Инспектор Эллиот ничего не сказал. Бросив острый взгляд на Фелла, а потом на Марри, он начал что-то записывать в книжке.

– Хм-м… да. Вам помешали, – кивнул доктор Фелл. – Мистер Пейдж, проходя мимо окон в заднюю часть сада всего за несколько минут до убийства, увидел, что вы еще только открываете «Дактилограф». Так что для настоящей работы у вас было мало времени…

– Три-четыре минуты, – уточнил Марри.

– Прекрасно. И вряд ли у вас было время для настоящей работы до того, как подняли тревогу из-за убийства. – Доктору Феллу, казалось, было больно говорить. – Дорогой мой Марри, вы не так простодушны! Вы понимали, что эта тревога могла быть уловкой. Вы бы никогда не вышли из библиотеки, оставив «Дактилограф» на столе в качестве приманки для любопытных! Услышав об этом, я ушам своим не поверил! Нет, нет, нет! К вам в карман вернулся настоящий, а на всеобщее обозрение остался поддельный, такой манящий и соблазнительный. Так ведь, а?

– Идите вы к черту, – невозмутимо произнес Марри.

– Потом вы решили выждать и попробовать применить ваши способности к дедукции. Вы, вероятно, всю ночь писали отчет об отпечатках пальцев, держа перед собой настоящий «Дактилограф», и ваши показания под присягой о том, что настоящий наследник…

– Кто настоящий наследник? – перебил его Патрик Гор.

– Вы, конечно, – проворчал доктор Фелл. И посмотрел на Марри. – Черт возьми, – жалобно добавил он, – вы должны были его узнать! Он был вашим учеником. Вы должны были его узнать! Я понял, что он настоящий Джон Фарнли, сразу же, как только он открыл рот…

Истец, который прежде стоял, теперь неуклюже сел. Его лицо выражало почти обезьянье удовольствие, а живые глаза и даже, казалось, лысина блестели.

– Спасибо, доктор Фелл, – произнес Гор, положив руку на сердце. – Но я должен заметить, что вы не задали мне ни одного вопроса.

– Посмотрите на него, друзья мои, – предложил доктор Фелл. – Вы имели возможность слушать его весь вчерашний вечер. Посмотрите на него сейчас. Послушайте его. Напоминает ли он вам кого-нибудь? Я имею в виду не внешность, а манеру говорить, ход мыслей, способ самовыражения. Ну, так кого же он вам напоминает? А?

Мучительное ощущение сходства зародилось в душе Пейджа, пока доктор, моргая, смотрел на собравшихся.

– Марри, – нарушил молчание Пейдж.

– Марри! Попадание в десятку! Конечно, время наложило свой отпечаток и изменило характер – но это бесспорно. Марри единственный, кто занимался с ним в те годы, когда только формировалась его личность, и имел на него влияние.