|
Когда нашли тело. В том-то все и дело. Аккуратная, новая ночная рубашка, не говоря уже о шикарном халате, поверх липкой, масляной мази цвета сажи? Явная несуразица! Халат для шабаша? Костюм для шабаша, если он вообще был, состоял из самых простых лохмотьев, чтобы они не мешали движению и проникновению мази в кожу. Неужели ты не понимаешь, что произошло? В одиноком, темном доме женщина то впадала в бред, то теряла сознание. Бедный бродяга, увидев дом на отшибе с открытым окном, решил, что там найдется чем поживиться. Встретила же его возбужденная женщина, кричавшая в бреду; должно быть, он принял ее за привидение, готовое напасть на него. От страха он потерял голову и убил ее. Виктория, умастив себя мазью и вызвав состояние транса, никогда не надела бы ночную рубашку, халат и тапочки. Убийца тем более не стал бы наряжать свою жертву, потому что на крики прибежали фермер, а потом полицейский и вспугнули его. Но в темном доме еще кое-кто был. Виктория Дейли лежала мертвая, вымазанная этой дрянью и в жутковатом костюме, который вызвал бы ужасный скандал. Какой-то мудрец, может быть, догадался, что произошло. Чтобы предотвратить сплетни вокруг гибели Виктории, этот третий пробрался в спальню прежде, чем обнаружили тело. Помнишь? Двое, услышавшие крики, увидели убийцу, убегающего через окно, и бросились в погоню; они вернулись лишь спустя некоторое время. Именно за этот промежуток некто снял «ведьмовскую» одежду Виктории и для пристойности одел ее в ночную рубашку, халат и тапочки. Вот так. Так было дело. Так это произошло на самом деле.
Его сердце билось учащенно. Образы, так долго ютившиеся в подсознании, стали настолько ясны, что не осталось сомнений в том, что он прав. Он кивнул Маделин: – Ты знаешь, что это правда, не так ли? – Брайан! Откуда мне это знать? – Нет, нет, ты не так меня поняла. Я имею в виду, что ты так же уверена, как я, правда? Эллиот все время работал над этой версией. Она долго молчала, потом ответила: – Да, – она вздохнула, – я так думаю. Во всяком случае, я так думала до сегодняшнего вечера. Но намеки доктора Фелла, казалось, никак не согласовываются с моими идеями – и я ему об этом сказала. Кроме того, это, кажется, не согласовывается и с тем, что думают они. Помнишь, он вчера заявил, что в этих местах не было никакого культа ведьм? – А его и не было. – Но ты же только что объяснил… – Я объяснил, что делал один человек. Один, и только один. Вспомни, вчера доктор Фелл говорил: «Все – от душевной жестокости до убийства – дело рук одного человека». И еще: «Скажу вам честно, сатанизм – это сложное дело, сравнимое с интеллектуальными развлечениями, изобретенными человеком». Вдумайся в эти слова, примени к нашей ситуации. Душевная жестокость, плюс интеллектуальное развлечение, плюс смерть Виктории Дейли, плюс неопределенные слухи о колдовстве среди – как это говорил Эллиот? – местного дворянства. Интересно, что побудило этого человека взяться за дело? Просто скука? Неудовлетворенность жизнью, виной которой была невозможность проявить себя на ином поприще? Или склонность к мистике, унаследованная от родителей и действующая на уровне подсознания? – Так за что же здесь можно ухватиться? – воскликнула Маделин. – Я все время стараюсь понять это. За что нам ухватиться? Вдруг за ее спиной раздался удар по стеклу, а потом леденящий сердце скрежет. Маделин вскрикнула. От удара полуоткрытая створка окна почти захлопнулась и, задребезжав, стукнула по раме. Пейдж похолодел. Звуки оркестра по-прежнему заполняли комнату. Он подошел к окну и открыл его.
Глава 18
Доктор Фелл с Эллиотом на поезд не попали. Дело в том, что, когда они добрались в «Фарнли-Клоуз», им доложили, что Бетти Харботтл проснулась и может побеседовать с ними. |
