– О, да никто не возражает, – весело ответил Пейдж, – нам, кажется, на один вечер волнений многовато!

Инспектор улыбнулся вовсе не ободряюще.

– Тут вы не правы, – заявил он. – То, что вы испытали сегодня, еще не волнения! Все волнения впереди, мистер Пейдж! Обещаю вам! У кого-нибудь есть машина?

Этот неуместный вопрос так и остался без ответа, и Барроуз отвез всех в «Фарнли-Клоуз». Все попытки расспросить инспектора не увенчались успехом. На категорическое требование Барроуза захватить с собой куклу Эллиот лишь ответил, что еще не время и что в этом нет необходимости.

В «Фарнли-Клоуз» их встретил встревоженный Ноулз. Центр напряжения переместился теперь в библиотеку. Там, как и две ночи назад, сияющий венец электрических ламп люстры отражался в окнах. В кресле, которое раньше занимал Марри, теперь сидел доктор Фелл, а Марри стоял у него за спиной. Доктор Фелл опирался рукой на трость, а его нижняя губа свисала над подбородками. Как только открылась дверь библиотеки, пришедших захватили эмоции. Доктор Фелл только что кончил говорить, и Марри прикрыл глаза дрожащей рукой.

– А, – с подозрительной приветливостью произнес доктор Фелл. – Добрый вечер, добрый вечер, добрый вечер! Мисс Дейн! Мистер Барроуз! Мистер Пейдж! Хорошо. Боюсь, мы командовали в доме самым предосудительным образом; но это было необходимо. Нам нужно кое о чем посовещаться. К мистеру Уэлкину и мистеру Гору отправлены курьеры. Ноулз, вы не пригласите леди Фарнли присоединиться к нам? Нет, не ходите сами, пошлите горничную; я бы предпочел, чтобы вы остались здесь. А пока мы кое-что обсудим!

Он сказал это таким тоном, что Натаниэль Барроуз, уже приготовившийся сесть, замер в несколько неудобной позе. Он резко поднял руку, не глядя на Марри.

– Нельзя так торопиться, – произнес Барроуз. – Остановитесь! В этой дискуссии есть что-нибудь… важное?

– Есть.

Барроуз снова занервничал. Он не смотрел на Марри, но Пейдж пристально глядел на обоих, и в нем, неизвестно почему, шевельнулась жалость к Марри. Учитель выглядел потрепанным и старым.

– Хм! И что же мы будем обсуждать, доктор?

– Характер некоей особы, – ответил доктор Фелл. – Кого именно – вы догадываетесь.

– Да, – согласился Пейдж, вряд ли сознавая, что говорит вслух. – Того, кто склонил Викторию Дейли к сомнительным удовольствиям колдовства!

Просто поразительно, подумал он, как действует это имя. Стоит только произнести слова «Виктория Дейли», как все бросаются в разные стороны, словно пугаясь каких-то неприятностей. Доктор Фелл, немного удивленный и заинтересованный, развернулся и, прищурившись, взглянул на Пейджа.

– А! – одобрительно прохрипел доктор. – Значит, вы догадались?

– Я пытался разрабатывать эту версию. Этот человек убийца?

– Да, этот человек убийца! – Доктор Фелл стукнул тростью. – Если вы разделяете мою точку зрения, это, я уверен, поможет нам! Послушаем, до чего вы додумались. И будьте откровенны, приятель! Прежде чем кто-нибудь из нас покинет эту комнату, здесь будет сказано кое-что и похуже!

Пейдж старательно и живописно повторил свою версию, с которой уже ознакомил Маделин. Пронзительные маленькие глазки доктора Фелла неотрывно смотрели на него, инспектор Эллиот тоже не пропускал ни слова. Тело, намазанное мазью, темный дом с открытым окном, охваченный безумной паникой бродяга, кто-то третий, притаившийся в доме, – казалось, эти образы ожили в библиотеке, как картинки на киноэкране.

После Пейджа заговорила Маделин:

– Вы считаете, что это возможно? И инспектор тоже согласен с вами?

Доктор Фелл лишь кивнул.