|
-- Отстань ты от него!-- обрубил другой матрос.-- Он есть хочет, но идея его не велит! Начальник дистанции смолчал. Есть он действительно не хотел. Месяц назад он вернулся из командировки -- из-под Царицына, где сдавал восстановленный мост. Вчера он получил депешу, что мост просел под воинским поездом: клепка моста шла наспех, неквалифицированные рабочие ставили заклепки на живую нитку, и теперь фермы моста расшились -- от одного чувства веса мало-мальски грузного поезда. Два дня назад началось следствие по делу моста, и дома у начальника дистанции лежала повестка от следователя железнодорожного Ревтрибунала. Назначенный в экстренную поездку, инженер не мог пойти в Ревтрибунал, но помнил об этом. Поэтому ему не пилось и не елось. Но страха он тоже не имел, терзаясь сплошным равнодушием; равнодушие, он чувствовал, может быть страшнее боязливости -- оно выпаривает из человека душу, как воду медленный огонь, и когда очнешься -- останется от сердца одно сухое место; тогда человека хоть ежедневно к стенке ставь -- он покурить не попросит: последнее удовольствие казнимого. -- Теперь куда поедете?-- спросил у Пухова главный матрос. -- Должно, на Грязи! -- Верно: под Усманью два эшелона и броневик в сугробах застряли!-- вспомнил матрос.-- Казаки, говорят, Давыдовку взяли, а снаряды за Козловом в заносах стоят! -- Расчистим, сталь режем, а снег -- вещество чепуховое!-- уверенно определил Пухов, спешно допивая последние капли спирта, чтобы ничто не пропадало в такое время. ---- Тронулись на Грязи. Пассажиром напросился старичок -- будто бы ехал от сына в Лиски,-- а кто ж его знает! Поехали. Загремел балансир, кидая щит то вниз, то вверх, забурчали рабочие, которым не досталось матросской жирной рыбы. -- Яблок бы моченых я теперь поел!-- сказал на полном ходу снегоочистителя Пухов.-- Ух, и поел бы -- ведро бы съел! -- А я бы сельдь покушал!-- ответил ему старичок-пассажир.-- Люди говорят, что в Астрахани сельди той миллионы пудов гниют, только маршрутов туда нету! -- Тебя посадили, ты и молчи сиди!-- строго предупредил Пухов.-- Сельдь бы он покушал! Будто без него съесть ее некому! -- А я,-- встрял в разговор помощник Пухова, слесарь Зворычный,-- на свадьбе в Усмани был, так полного петуха съел -- жирен был, дьявол! -- А сколько петухов-то было на столе?-- спросил Пухов, чувствуя на вкус того петуха. -- Один и был -- откуда теперь петухи? -- Что ж тебя не выгнали со свадьбы?-- допытывался Пухов, желая, чтоб его выгнали. -- Нет, я сам рано ушел. Вылез из стола, будто на двор захотел,-- мужики часто ходят,-- и ушел. |
