Не могли уже вынести этого боги, ни античные, ни Аллах, ни Иегова, ни единый Бог христиан. Поняли они, что будут алуштинцы вечно разрушать кладбища, одно за одним, сколько бы их здесь ни находилось, и остановить эту преступную страсть к разрушению можно только лишь гневом богов. Окончательно разгневались боги, и провозгласили: преступная страсть к разрушению кладбищ может быть остановлена только одним путем — превратится в один день и час сама Алушта в большое кладбище. Будут здесь лежать перевернутые бетонные коробки домов, залитые стоячей водой разрушенного водохранилища. Будут мимо них бегать бродячие собаки и кошки, ползать ядовитые змеи и скорпионы, летать тучи жирных мух и ос, обитать бродяги и дикие звери. И будет так продолжаться сто лет. А те из алуштинцев, которые покаются, посыпят головы пеплом, оденутся в рубища, и возопят к богам, спасутся, и их близкие, дома и имущество, а также они сами, не пострадают. Все же остальные сгорят в дожде из огня и серы. Пророчество передано через юродивого, сидящего на паперти алуштинской церкви, имя которого известно на небесах.

2010

Откуда взялась ночь

Крымская легенда

Вначале ночи не было вовсе, и на земле царил один сплошной день. Из-за яркого Солнца (сотворенного Господом) все на земле сливалось в сплошной светящийся ком, и невозможно было отличить людей от животных, а животных — от гор, деревьев и птиц. В этом сплошном слепящем потоке, льющемся с неба, все общались друг с другом лишь на ощупь, и очень часто ошибались, принимая безобразную старуху за юную девушку, хищного волка — за ягненка, а скользкую шкуру ядовитой гадюки — за гладкую и прохладную кожу своей возлюбленной. Из-за этого часто происходили недоразумения, нередко приводящие к печальным последствиям. Однако жизнь на земле продолжалась, потому что и люди, и звери, и птицы, и даже горы всегда смотрят на жизнь с оптимизмом, и надеются, что в будущем все выправится, и станет лучше, чем сегодня.

Примерно в это же время, то есть тогда, когда ночи на земле еще не было, некий крымский юноша хотел войти в спальню к своей молодой жене, которая была дочерью дракона Ажи-Дахака, живущего в недрах скалистого Чатыр-Дага. Дочь дракона была очень мудрой, и заранее знала о том, о чем многие люди даже не подозревали. Она не просто так не пустила юношу к себе в спальню, а сделала это намеренно, имея далеко идущие планы.

— Я не могу впустить тебя к себе в такой яркий день, — сказала она ему, — потому что стесняюсь нескромных взглядов, и мне необходима темнота.

— А что такое темнота? — спросил у нее юноша.

— Это то, что приходит вместе с ночью, — ответила ему дочь дракона Ажи-Дахака. — Достань мне ночь, и я впущу тебя к себе в спальню.

— Но где, милая жена, я достану тебе ночь, если я даже не знаю, как она выглядит?! — воскликнул озадаченный юноша.

— Ты достанешь ее у моего отца, дракона Ажи-Дахака, живущего внутри Чатыр-Дага. Иди к моему отцу, и попроси его отдать тебе ночь.

Что еще оставалось делать нетерпеливому юноше, которому необычайно сильно хотелось войти в комнату к своей молодой жене? Разумеется, он сразу же начал выполнять ее поручение, и, взяв из рук жены небольшую, сплетенную из ветвей гибкой ивы корзинку, начал подниматься с ней к отрогам скалистого Чатыр-Дага, где в одной из пещер обитал дракон Ажи-Дахак. Он сразу же нашел эту пещеру, потому что вокруг нее все было обожжено огнем, который дважды в день, утром и вечером, извергал из себя трехголовый дракон. Проникнув внутрь пещеры, юноша нашел отца своей жены, и передал ему просьбу дочери.

Отец, которому давно уже хотелось, чтобы на земле появилась ночь, похвалил про себя мудрость дочери, а ее мужу сказал следующее:

— Вот тебе ночь, запечатанная в скорлупу гигантского грецкого ореха, растущего на самой вершине Чатыр-Дага.