Он умирал от жажды, язык у него стал в три раза толще, так ему казалось. Мальчишка – на вид ему было лет восемь – продолжал запихивать ему в рот перец, ловко орудуя худенькими грязными руками.

Внезапно Малко зарычал. Малолетний палач, желая показать свое усердие, стал запихивать зерна перца Малко в ноздри. Из глаз у него лились слезы, текла слюна, он задыхался. А негодяй между делом стянул у жертвы часы.

Ценности не подвластны времени.

В полном отчаянии Малко сделал попытку подняться. Мальчишка, как одержимый, моментально схватил дубинку и начал колотить Малко по голове.

Малко свалился на землю, а парень в восторге хохотал, корчась от смеха.

А чтобы наказать Малко за бунт, стал сыпать пыль от зерен ему в глаза!

Это занятие было гораздо интересней, чем электрическая железная дорога!

Малко потребовались нечеловеческие усилия, чтобы открыть распухшие и слезящиеся глаза. Он потерял счет времени. Сколько длилась эта пытка: час, пять часов? На какое-то время мальчишка надел ему на голову пустой старый мешок, насквозь пропитанный перечной пылью. Пыль проникала во все поры, из глаз потоком лились слезы. Но всего ужасней была жажда. Язык стал как картонный. Малко с трудом мог произносить слова, огнем жгло ротовую полость, гортань, желудок, кишечник. Сейчас за бутылку минеральной воды он отдал бы свой замок. А малолетний палач придумал новую пытку: он запихивал в ноздри Малко перечные зерна до тех пор, пока тот не начинал чихать, что вызывало у него нестерпимую боль.

Когда он хотел ответить, ему показалось, что губы у него сейчас лопнут.

– Я не работаю на военных, пробормотал он. – Я не знаю, кто на них работает.

Элмаз ехидно и зло улыбнулась.

– Будете есть перец, пока не умрете. Потом Сайюн выбросит ваше тело в реку. Я отомщу за Чевайе...

Она выпрямилась, заранее наслаждаясь торжеством. Малко был не в силах выдерживать пожирающий его внутренности огонь. И решил играть ва-банк.

– Я буду говорить. Воды!

– Воды! Ни за что! – выкрикнула Элмаз.

Силы оставили его, Малко вдруг почувствовал полное безразличие. Он не видел сверкнувший в глазах Элмаз огонек любопытства. Девушка что-то приказала мальчишке. Он выскочил из помещения и вскоре вернулся с чашкой, наполненной грязно-черной жидкостью. Он опустился на колени и поднес чашку к губам Малко. Несмотря на то, что жидкость была горячей, Малко жадно выпил се. Он готов был пить все что угодно, лишь бы это был не перец. Облегчение было очень коротким. Он выплюнул то, что только что выпил с такой жадностью.

Элмаз смотрела на него с искренним удивлением.

– Гадость, – запротестовал Малко.

Отвратительная жидкость все же сняла немного жжение.

– Это кофе, – сказала Элмаз. – Но местные жители пьют его с прогорклым маслом. Теперь говорите.

Спорить о кулинарных вкусах эфиопов явно было не время. Малко собрал остатки сил:

– Мне не в чем признаваться. Я еще раз повторяю, что к смерти Чевайе я не имею никакого отношения.

Продолжительное время Элмаз смотрела на него молча.

Затем произнесла:

– Я даже не хочу вас убивать сама, этим займется Сайюн Тефери. Чевайе будет отомщена.

Она повернулась на каблуках.

Спустя несколько мгновений вернулся торговец перцем с мальчишкой.