По их жестикуляции Малко понял, что мальчик хотел продолжить пытку перцем, а торговец хотел убить его тут же палкой.

Они еще спорили, когда раздался звонок. Тотчас эти двое принялись таскать мешки, чтобы прикрыть Малко. Мальчишка все тем же мягким движением затолкал ему в глотку еще один горящий факел.

Что бы это могло значить? В такой ситуации это могло означать лишь изменение к лучшему. Он ждал, напрягая слух, различил шаги, затем голоса двух его палачей и третий. Все трое говорили на амхарском. Беседовали спокойно, вполголоса.

Ему стоило огромного напряжения, чтобы понять, что третьим был Дик Брюс.

Дик Брюс ни на йоту не повысил тон. Иногда он говорил очень тихо, и Малко боялся, что он ушел. Малко ворочался, терся о мешок и внезапно освободился от кляпа. Он выплюнул тряпку, засунутую в рот до самого горла, и заорал что было мочи:

– Дик, я здесь!

Его выкрик вызвал переполох. В то же мгновение Элмаз склонилась над ним: лицо пылает гневом, в правой руке – кинжал. Левой она взяла Малко за подбородок, отвела его голову назад, приставила кинжал к горлу.

Малко окинул глазами всю сцену и сфотографировал ее в своем мозгу. Американец стоял посредине помещения, одетый, как всегда, засунув руки в карманы куртки цвета хаки, с вежливым выражением на лице, как будто пришел на чашку чая. Он безмятежно улыбнулся Малко и сказал по-английски:

– Не беспокойтесь, небольшое недоразумение. Я стараюсь его разрешить.

– Я его сейчас убью, – прорычала Элмаз.

Она надавила на лезвие кинжала. Мальчишка с порога жадно следил за происходящим. Дик, не глядя на Элмаз, обратился к ней все тем же ровным мягким голосом. В комнате было тихо. Как ни в чем не бывало американец взял пригоршню перца, и зерна заструились у него между пальцев... Малко сдерживал крик, так ему жгло горло...

Дик Брюс без устали говорил и говорил. Он не повышал голоса, речь лилась спокойно, вкрадчиво. Он обращался по очереди к Элмаз и торговцу перцем, помогая себе жестикуляцией.

Малко почувствовал, как понемногу атмосфера разряжалась; Элмаз выпрямилась, положила оружие.

Дик Брюс протянул Элмаз правую руку ладонью вверх, широко раскрыв ее, одобрительно-успокаивающе улыбаясь:

– Eche?

Прошли нескончаемые секунды, прежде чем молодая женщина опустила на ладонь Дика Брюса левую руку, глядя, однако, на него с неприязнью, склонилась над Малко, разрезала веревки.

– Можете встать, – сказал американец. – Мы разрешили недоразумение.

Дважды просить Малко не надо было. Он скорее хотел погасить огонь, который пожирал его изнутри.

– Пить, мне надо пить.

Он говорил с трудом. Дик повернулся к мальчишке:

– Tchai!

Паренек исчез и вернулся с чайником и чашкой. Он налил Малко холодного чая, тот выпил с жадностью три чашки одну за другой. Сайюн Тефери сидел на мешке и чистил ногти. Малко спросил:

– Что вы им сказали?

Дик ласково улыбнулся.

– Правду. Что мы оба работаем на ЦРУ. Это – опасно, но иначе я поступить не мог.

Элмаз, надувшись, смотрела на носки своих сапог. Дик погладил свою шелковистую бороду и очень спокойно продолжил:

– Я поручился за вас. Мне они доверяют. Они знают, что я живу здесь, часто прихожу в «Меркато». Они легко смогут меня убить, если я вру.

– Но почему они решили, что я работаю на военных?

Американец покачал головой, выражая полное понимание.

– Их можно понять. Они вас подозревают. Произошло жуткое совпадение при убийстве Чевайе. Теперь я знаю, кто ее убил...

– Кто?

– Сержант Манур Тачо. Убийца номер один генерала Менгисту, шефа ВВАС.