– Говори, если хочешь.

    – Хочу. Знай, Соня: я отдал ему часть моей силы и часть моего бессмертия. Теперь он сам – связанный бог. Я превратил его в глиняного истукана, вечно жаждущего, вечно голодного, вечно сотрясаемого похотью и вечно неудовлетворенного. Кроме того, он теперь может выполнять кое-какие желания людей: например, вызывать дождь, прекращать дождь, регулировать плодовитость скота… Интереснейшие занятия для того, кто обречен на бессмертие, не так ли? – Освобожденный бог хихикнул. – Пусть на своей шкуре испытает, каково это!

    – Частица бессмертия? – переспросила Соня. – Значит, ты можешь…

    – А, девушка! – зарычал освобожденный демон. – Вот, значит, где твоя главная слабость! Не тоска по отцу с матерью, как я предполагал, когда заглядывал в твои мысли! Хорошо же ты сумела спрятать от меня свою главную цель. Молодец! Ты ищешь бессмертия? Ладно… – Он помялся, словно бы раздумывая о чем-то. – За твою дерзость я накажу тебя. Я не дам тебе ничего… Вообще ничего.

    – Поклянись, – сказала Соня.

    – Ты что, с ума сошла? – возмутился демон. – С какой стати я должен давать тебе какие-то клятвы?

    – Поклянись водами Вечной Смерти, что не обманываешь. Ты не дашь мне НИЧЕГО.

    Демон помолчал еще немного.

    – Ты надоела мне, – сказал он. – Я клянусь водами Вечной Смерти, что НИЧЕГО не дам тебе. А теперь иди вперед и не оглядывайся.

    Соня стиснула зубы. Смерть? Небытие? Бессмертие? Встреча с давно умершими родными? Что ждет ее, когда она переступит черту, отделяющую изумрудный мир от мертвого?

    Все ближе нестерпимо яркий ковер сочной травы. Еще шаг, еще…

    Соня глубоко вздохнула и перешагнула невидимую границу…

    * * *

    Пели птицы. Это были яркие тропические птицы, но совсем не те фантастически прекрасные пернатые, что порхали с ветки на ветку в волшебном саду сониной матери, который Соня видела в иллюзии, вызванной демоном.

    Бабочки перелетали с цветка на цветок. Крупные, яркие, но обыкновенные для тропиков.

    И цветы были совсем обыкновенными.

    Над головой светило горячее солнце, от травы поднимался одуряющий аромат. Но Соня, которая обычно с трудом переносила жару и всегда страдала в тропическом климате, радостно засмеялась, оглядываясь по сторонам.

    Она была на свободе.

    Никто не преследовал ее. Никто ее не сопровождал. Но вокруг был обычный, реальный мир, и это неожиданно наполнило сонину душу огромным, светлым счастьем.

    Она тряхнула головой, словно избавляясь от последних клочьев запредельного тумана, который окутывал ее в подземном мире иллюзий, и легким шагом направилась в джунгли – туда, где в просвете между деревьями видна была узкая тропинка.