Кай смотрел на море, взбираясь вверх по склону песчаного холма. Он нашел бы свой путь без раздумий, в темноте, без луны. Он и раньше стоял на берегу и смотрел, как начинается дождь в море, но повторение не уменьшило удовольствия. Ветер принесет на остров дождь, но еще было время найти убежище при желании. Почти всегда Кай позволял дождю литься на него, когда волны дико вздымались и опадали.

Кай находил их возбуждающими, но ценил относительный покой летнего дождя. Сегодня он был благодарен за это. Это отвлекает от Кэт.

Они каким-то образом достигли шаткого, напряженного сосуществования, что позволило находиться вместе день за днем в относительно небольшом пространстве. Напряжение заставляло его нервничать. Сильно нервничать, чтобы совершить ошибку, когда ни один ныряльщик не имеет права на нее.

Видеть ее, быть с ней, зная, что она отдалилась от него, бесконечно сложнее, чем быть в разлуке с ней. Для Кэт он лишь средство достижения цели, инструмент, которым, по его представлениям, она пользуется, как учебником. Горькая пилюля. Он чувствовал, что пенять нужно только на себя, поскольку принял ее условия. Теперь придется следовать им.

С момента их первого погружения Кай больше не слышал ее смеха. Обнаружил, что ему этого не хватает так же сильно, как вкуса ее губ, ее самой в его объятиях.

Кэт не отдаст ему все это добровольно, и он почти убедил себя, что по-другому он не хочет.

Но ночью в одиночестве с шумом прибоя, звучавшим у него в голове, он понял, что только яростный стимул к выживанию помог ему жить все эти последние годы. Ее отказ разрушал его, но потом подтолкнул доказать самому себе, что он тоже кое-чего стоит. Кэт стала причиной того, что Кай, рискуя каждым пенни, купил «Насест». Необходимо было нечто материальное. «Насест», как и зафрахтованный катер, тоже недавно выкупленный, придавали ему ощущение богатства, которое он когда-то презирал.

Итак, ресторан, который дает прибыль, катер, который начал оправдывать вложения в него. Это дало выход его природной любви к риску. Не деньги имеют значение, а сделки, спекуляции, возможности.

Поиски затонувших сокровищ не намного отличаются.

«Интересно, что она ищет на самом деле? — задумался Кай. — Было ли золото ее целью? Может быть, она просто ищет необычный способ провести отпуск? Неужели все еще пытается отплатить своему отцу той слепой преданностью, которую он ожидал от нее всю ее жизнь? Или все-таки банальная охота за сокровищами?»

Наблюдая за тем, как медленно приближается стена дождя, Кай решил, что изо всех возможностей ему хотелось, чтобы эта была последней.

На расстоянии около ста ярдов между ними, Кэт и Кай смотрели на море и дождь, не подозревая о близости друг друга. Он думал о ней, она о нем, дождь подкрался ближе, и время ушло. Беспокойство переворачивало все у них внутри, но они не признавали одиночества.

Затем они повернулись, поднялись вверх по дюнам и, наконец, заметили друг друга.

Кэт удивлялась, как долго он там был и почему она, чувствуя волны напряженности и влечения, упустила момент, когда Кай ступил на пляж.

Ее ум, ее тело, всегда такие спокойные и согласованные, вдруг обрели лихорадочную жизнь при виде его. Кэт знала, что не может бороться с этим, лишь с последствиями. Она все еще хочет его.

Она внушала себе, что желание приведет к катастрофе, но это не остановило влечение. Если она сбежит от него теперь, признает поражение. Кэт сделала первый шаг по песку к нему навстречу.

Белая тонкая хлопчатобумажная юбка развевалась вокруг нее, то вздымаясь, то облегая хрупкое тело, которое он так хорошо знал. Ее кожа казалась очень бледной, глаза — очень темными. Кай снова подумал о русалках, иллюзиях и глупых мечтах.

— Ты всегда любил пляж перед бурей, — сказала Кэт, подойдя к нему.