– Ты собрал больше.

– Повторяю, в последний раз: не будем высчитывать миллиметры и миллиграммы, кто больше, кто лучше и прочее. Мы – команда. Успех наш общий. А всё остальное – мелочи, тратить на них время не стоит. Никакого бла-бла-бла на эту тему. Враг и навсегда! Закрываем тему.

– Ну, раз ты так решил, пусть так и будет…

При возвращении нас ожидали сюрпризы. Вроде бы шли тем же самым путём, но наткнулись на «гнилушки»: бурые комки, похожие на куски полусгнившей древесины, они вызывали не только болезненные, но и смертельные изменения кожи и органов не только при прикосновении к ним, а даже с расстояния – при одном приближении к ним. Я вспомнил, опытные знатоки Потерянного мира говорили, что их воздействие начинается уже в паре шагов от этих артефактов. Но что удивительно, «гнилушки» обычно имели слабую радиоактивность, дело было не в радиации. В чём именно, специалисты только гадали.

Андрей пожал плечами:

– Это Потерянный Мир после «серебряных дождей», теперь тут столько нового и неизвестного появилось, что нужно быть начеку.

Нам пришлось обходить полосу с «гнилушками» длиной почти в километр. А уж затем идти к схрону, в котором провели ночь.

В леску на полянке наткнулись на удивительное зрелище. Там стояла удивительная серебристая машина на восьми монолитных колёсах, напоминающая что-то инопланетное. Корпус походил на огромную каплю, чуть придавленную сверху, к которой приделали по четыре колеса с каждой стороны.

– Вот о чём мне рассказал Бык в «Теремке»! – воскликнул мой напарник. – Это транспорт, изготовленный по специальному заказу, для научных экспериментов. На нём пятеро головастиков… ну, пятеро учёных отправились в Потерянный Мир. Как раз перед нами. Они были уверены, что никакие «серебряные дожди», молнии и всё прочее им нипочём, ведь у них толстая броня и усиленная защита от разных видов излучений. Бык сказал, что пытался убедить их в обратном, но так и не сумел. Он оказался прав. Стихия выжгла им мозги и превратил в истуканов… Но мы встретили четверых, а куда же делся пятый?

Мне бросилось что-то странное, имевшее форму подошвы ботинка, среди высокой травы у куста поодаль.

Мы отправились туда и увидели труп в уже знакомой нам новой форме с разорванным горлом. Это его ногу в новеньких берцах я заприметил. Позавидовал этим полусапогам. Предложи мне кто такие, то с радостью бы забрал. Но снимать их с мертвеца не хотелось. Категорически. Поёжился от такой мысли.

– Похоже, им попользовались волки, – сказал я, показывая на почти объеденную шею и голову мертвеца, в стороне от которой валялся шлем.

Мой напарник согласился:

– Наверное, они.

Сразу после его слов из-за деревьев вышли два громадных волка, словно услышали наш разговор о них.

Далее я действовал практически бессознательно: вскинул «калашников» к плечу и всадил пулю в грудь недалеко от начала левой лапы. Наверное, попал в и сердце, ибо волк тут же осел наземь…

Следующий выстрел, и второй серый хищник свалился рядом со своим товарищем.

Андрей одобрительно сказал:

– Великолепно! Алёша, ты становишься… уже стал настоящим снайпером. Вот что значит правильная учёба, тренировка! Я же говорил, что нужно учиться стрелять правильно, метко, с учётом того, кто оказался перед тобой, а не осыпать очередями по площадям куда попало. Меня этому не учили, я многое делал неправильно. Позже понял свою ошибку, принялся переучиваться, но по-настоящему мало что исправил. Привычка – вторая натура. Тебя же стал муштровать уже иначе.