Блейд наблюдал за женщинами. Смех и перешептывания прекратились, но какой‑то прерывистый звук нарушал тишину. Прислушавшись, разведчик понял – то было дыхание сотен женщин. Тяжелое, возбужденное дыхание пульсировало под куполом. Они не шевелились, но каждая напряглась, как натянутая тетина. Блейд ощущал исходящий от них запах – не аромат благовоний или здорового женского тела, а жаркий мускусный запах предвкушения.

Он знал, что должно произойти. Это сакральное действо, несмотря на несколько комический оттенок, было важным событием для женщин. И, с иронией подумал Блейд, могло фатально закончиться для мужчин. Он сомневался, что эти жалкие развалины были способны пережить то испытание, которое им предстояло.

Старый ньютер закончил расставлять пешки на воображаемой шахматной доске и поклонился владычицам. Глаза Астар были по‑прежнему устремлены в бесконечность. Исма подняла руку. Шелест торопливо срываемых одежд наполнил арену, к Блейд, ослепленный, на миг прикрыл глаза. Затем рука жрицы резко опустилась, и начался штурм.

То, что видел Блейд, напоминало ему сцену в одном из лондонских универмагов во время дешевой распродажи. Правда, с одной существенной поправкой: толпа, хлынувшая к вожделенному товару, на этот раз состояла из обнаженных женщин. Звериный оскал обезображивал их прекрасные лица, груди и бедра тряслись, сплетенные в борьбе тела утратили величие древнегреческих статуи. Они превратились и дикую орду, в стаю волчиц, стремившихся захватить добычу. Мужчины, покорно стоявшие рядом со своим снаряжением были смяты и повергнуты наземь потоком розово‑смуглой плоти, бушевавшим, словно океанский прибой. Стоны, крики и визг наполняли воздух, из длинных царапин, оставленных ногтями, потекла первая кровь.

Ошеломленный Блейд понял, что не в силах уследить за всеми перипетиями битвы и сосредоточил внимание в центре арены. Тут сражение завершилось довольно быстро. Высокая рыжеволосая красавица с сильным гибким телом оседлала повергнутого мужчину, успешно отбиваясь от соперниц. Ее преимущество было бесспорным и после нескольких раундов остальные претендентки отступили. С таким же результатом заканчивались схватки в прочих местах арены: побеждала сильнейшая.

Громоподобный рев трубы прервал сумятицу. Разочарованные женщины отхлынули к стенам и стали одеваться; двадцать счастливых победительниц бросились на свои жертвы. Те не сопротивлялись. Пассивные и покорные, как автоматы, они лежали на розовом песке, почти не реагируя на стоны и вскрики раскачивающихся над ними женщин. Желание и страсть не играли в них – даже в том примитивном животном смысле, как это понимали в Тарне. Блейд зажмурился, не в силах глядеть на поругание мужского рода.

Впрочем, это продолжилось недолго – как он и предполагал при первом обозрении хилых тел тарниотов. Снова прозвучала труба, женщины поспешно удалились, и Блейд почувствовал, что развлечения и игры завершены. Следующим номером программы шли более серьезные дела. Мужчины поднялись, стряхивая песок, натянули свои доспехи и выстроились в две линии друг против друга. Верховная Жрица хлопнула в ладоши и провозгласила:

– Внесите священный огонь!

В дверях, что вели в зал, появилась группа цебоидов. Они тащили большую платформу из тексина, на которой спиралями завивалось пламя. Сута подошел к огню, медленным торжественным движением посыпал в него какой‑то порошок, потом резко отшатнулся в сторону. Клубы бурого дыма взвихрились над пламенем. Старый ньютер поднял тонкую руку:

– Пусть начнется священный бой!

Музыка взорвалась лязгом стальных клинков, грохотом литавр, мерной дробью барабанов. Женщины молча следили за сражением. Блейд должен был признать, что некоторые бойцы, несмотря на жалкий вид, неплохо владеют оружием.