Её лопатка была тёмной от растёкшегося синяка, совершенно безобразного на фоне белизны её кожи. Мика коснулся его пальцами. Кожа на ощупь оказалась горячей, мягкой и шелковистой. Медленными круговыми движениями он размазывал мазь по синяку, пока на его пальцах не осталось ничего, кроме стойкого пьянящего запаха.

Фракия тихонько вздохнула и снова протянула ему горшок; Мика заметил, что её пальцы совсем побелели.

– Я сделал тебе больно? – спросил он, набрав ещё немного мази и как можно аккуратнее размазывая её по плечу.

Фракия покачала головой.

– Нет, мне не больно, – сказала она и обернулась к Мике, уже не вздрагивая; взгляд её был одновременно и беззащитным, и вызывающим. – Ты был очень нежен.

– Вы, двое, уже закончили? – крикнул Илай от входа в пещеру.

– Почти, – прокричал Мика, стушевавшийся под взглядом Фракии.

Он протянул руку, взял свой потрёпанный плащ и зажал его подол зубами. Быстрым и резким движением он оторвал полоску ткани. Затем, хоть пальцы и не слушались, он неуклюже обернул этой тканью её плечо и пропустил под рукой Фракии. Повторил этот манёвр ещё три раза, слегка касаясь пальцами её кожи.

– Не слишком туго? – спросил он.

Фракия покачала головой.

– Я… Тогда я просто завяжу его, – сказал Мика.

Он опустил голову к её плечу и зубами разорвал конец ткани надвое. Он чувствовал тепло её тела совсем близко от своего лица; слышал её сладкий мускусный аромат. Он наклонился, связал два длинных обрывка ткани и выпрямился.

– Думаю, сгодится, – сказал он, но произнести это уверенно ему не удалось: предательски перехватило горло.

Фракия снова натянула на плечо свою душекожу; Мика помогал ей, и его прикосновение длилось немного дольше, чем требовалось.

– Готово? – спросил Илай, когда они догнали его у входа в пещеру.

Оба кивнули.

– Они пошли туда, – сказал скалолаз, указывая на кровавые следы от ботинок, ведущие вдоль уступа и уходящие за полотно воды; он крепко сжал челюсти. – И мы пойдём.

Илай направился вперёд. Его посох был привязан к сумке; скалолаз трепетно прижимал к груди свёрток из змеиной кожи. За ним шла Фракия, следом брёл Мика.

– Что будет с белозмеем Джуры? – спросил он её.

– Маленькие змеи справятся с ним, – она пожала плечами. – Змеиное – змеям. Закон родства.

Они покинули пещеру и вышли на узкий уступ. Небо было затянуто облаками, но полная луна сквозь тонкую завесу всё же освещала серый небосвод, похожий на скисшее молоко.

– Смотрите, куда ступаете, – донёсся голос Илая.

Это был мудрый совет. Тропа оказалась гораздо у́же той, по которой они пришли, на другой стороне водопада. Она зигзагом поднималась по отвесной скале и иногда сужалась настолько, что Мика полагался только на носки ботинок и кончики пальцев, цепляясь ими, чтобы не сорваться. Вскоре он начал задыхаться. Мика поднял глаза.

Прямо перед ним по тропе пробиралась Фракия. Она тоже держалась руками, чтобы сохранять равновесие, и, несмотря на раненое плечо, двигалась с невероятной грацией и лёгкостью. Понимая, как опасно отвлекаться, Мика заставил себя отвести взгляд от её стройного тела, обтянутого душекожей, и сосредоточиться на собственном движении вперёд.

Немногим позже Мика посмотрел вверх и увидел, что Илай, неутомимый и целеустремлённый, уже прилично обогнал их, невзирая на тяжесть своей драгоценной ноши.

Когда они достигли вершины зелёной гавани, тончайшие облака расступились, и полная луна яркими лучами посеребрила скалы.