– Думаю, тут мы можем немного передохнуть, – сказал Илай.

После этих слов Мика почувствовал, насколько измотан; он прошёл мимо окровавленного камня, поставил свой рюкзак на землю и сам опустился рядом с ним. У него болели ноги. В животе урчало. По сторонам от него сели Илай и Фракия.

Ели молча. Хоть все и продрогли, огня не разводили.

Фракия, казалось, даже не заметила, как похолодало. Она сидела неподвижно, одной рукой обхватив подтянутые к груди ноги, другую она то опускала, то поднимала, отщипывая кусочки вяленого мяса. Она глядела в тёмное небо – в широко распахнутых глазах светилась надежда.

– Как зовут твоего змея, Фракия? – спросил Илай, приподняв бровь; его голос звучал мягко.

Мика заметил, что он жевал всё тот же кусок мяса, который положил в рот пять минут назад – как будто забыл проглотить.

– Асиль, – ответила Фракия полным гордости и тоски голосом.

– Асиль, – повторил Илай, перекатывая во рту так и не проглоченный кусок мяса.

Фракия закусила губу, и Мика увидел, что глаза её наполнились слезами. Илай повернулся к ней.

– Он устремился на зов?

Фракия кивнула.

– Трудно устоять и не ринуться на зов себе подобного. По крайней мере, Джура всегда содействовала в этом Азре, – Илай нахмурился. – Как давно его нет?

– Уже четвёртый день.

– И ты чувствуешь, как будто от тебя оторвали половину, – сочувственно сказал Илай. – Джура говорила, так было и с ней, когда их разлучили с Азрой, – он пожал плечами. – Но они смогли найти друг друга. Родство – это очень крепкие узы…

Мика нахмурился. Он чертил пальцем на песке круги и кресты.

– Давно вы с Асилем породнились? – спросил Илай.

Фракия кивнула; её губы были крепко сжаты. На минуту воцарилась тишина. Мика поднял голову и взглянул на Фракию.

– Как можно породниться с великим белозмеем? – спросил он, прерывая тишину.

Мика заметил, как Илай и Фракия переглянулись. Её брови поползли вверх. Он понял, что сморозил какую-то глупость, и с трудом сглотнул.

Илай повернулся к нему.

– Родство – это тонкая материя, – сказал он серьёзно. – Так просто не объяснить…

Он снова замер, повернув голову влево и глядя вдаль, как будто что-то прокручивал у себя в голове. Затем он наконец-то проглотил кусок мяса и откашлялся.

– Джура как-то рассказывала мне про родство с Азрой, – начал он. – Я не просил, но все-таки был удостоен чести услышать эту историю.

Мика подтянул ноги к груди и положил подбородок на колени. Он посмотрел на Илая: тот в задумчивости тёр мочку уха.

– Джура рассказывала, что обрела родство, когда ей было всего ничего – не больше семи лет от роду…

Мика сидел с серьезным видом. Совсем рядом слышалось тихое дыхание Фракии.

– Она родилась в пустоши. Дитя высокой страны… Её мать умерла при родах или вскоре после них – это не столь важно. Её воспитал мясник, который то ли был, то ли не был ей отцом. Этого Джура не знала. Когда она чуть подросла, вынуждена была трудиться вместе с ним. – Илай покачал головой. – Я уже говорил, Мика: пустошь – суровое место, и для тех, кто уже вырос и сам может выбирать свой путь, а уж тем более для тех, кто не имеет права голоса.

Он замер и смотрел себе под ноги. Мика посмотрел на него, затем перевёл взгляд на Фракию. Её губы были плотно сжаты; она поглаживала ладонью перевязанное плечо.

– Как рассказывала Джура, – продолжил Илай, – в один прекрасный день мясник оставил её в каменной хижине и не вернулся.