Через полмили Кэп сделал привал, чтобы дать передохнуть лошадям. Усевшись на траву поудобнее, он продолжил:

— Думаю, Фетчены знают что-то такое, о чем вы, ребята, не догадываетесь, — и, бросив проницательный взгляд на Джудит, сказал: — Вам не приходилось слышать, как ваш дедушка говорил о золоте или о шахтах? — Затем обратился к нам: — Вы говорили, что Фетчены убили его. Может, они хотели от него кое-что еще, кроме лошадей и девушки? — Кэп хитро улыбнулся: — Не хочу вас обидеть, мэм, но, будь я помоложе, сам бы убил за такую красотку, как вы.

— Все в порядке, — остановила наш протест Джудит. — Я привыкла к таким шуткам. — И, покачав головой, сказала: — Нет, не могу припомнить таких разговоров.

— Ну, подумайте чуток. Вы из семьи торговцев лошадьми, они держатся вместе. Я их знаю, встречался несколько раз. Почему ваш отец вдруг срывается и уезжает? Не похоже на них. Он что-то знал? Не натолкнулся ли на след клада, когда путешествовал?

Чем больше я задумывался над словами Кэпа, тем больше верил в то, что он нашел заветную ниточку. Да, шайка Фетчена могла убить в гневе или из мести, но с какой стати им расправляться со стариком Костелло? Какую тайную дверь им открывал или открыл бы ключ, который он хранил?

Вполне вероятно, что во время путешествий и обменов лошадьми один из Костелло получил в придачу карту или от кого-нибудь, кто сам в нее мало верил, услышал историю о сокровищах. Тогда у нас есть новая версия, многое объясняющая.

— Ты подумай, — попросил я Джудит, — к утру, может, припомнишь что-нибудь.

На Востоке жило много людей, которые уезжали на Запад, а потом возвращались в Штаты — одни в поисках жениха или невесты, другие надеялись на жизнь полегче, третьих не устраивала возможность потерять скальп. Возможно, один из таких что-то рассказал. Не исключено, что некто, умирая на Западе, послал родственникам карту.

Старой индейской тропой, бегущей по склонам гор, мы выехали к лежащей далеко внизу красивой долине. Кэп снова остановился и показал на нее.

— Там торговая фактория Шарпа «Гнездо стервятника». Ближе — городок Бадито, но нам он пока не виден. В той долине пасутся лучшие лошади, которых вы когда-либо видели, — добавил он.

— Костелло?

— Его и Шарпа. В семьдесят первом Том Шарп привел из Миссури около сорока голов отличных лошадей, среди которых был чистокровный скакун. Затем он послал людей на север, в Айдахо, и купил около двухсот голов аппалузы у племени не-персе. Он скрестил их и получил крепких, выносливых животных.

— Это делали и папа с дедушкой, — подтвердила Джудит.

Я посмотрел на нее:

— Джудит, твой отец был в Миссури в семьдесят первом? Значит, он или кто-то из твоих родственников встретил Шарпа, который и рассказал ему какую-то историю. Вот тебе и связь.

— Не знаю, — с сомнением пожала она плечами. — Я тогда была совсем маленькой. Кажется, в тот год или на следующий мы действительно путешествовали по Миссури, но я не обращала внимания на даты: семья все время переезжала с места на место.

Той ночью мы разбили лагерь в лесу под благоухающими соснами и приготовили оленину, добытую днем. Ужин удался на славу, мы допоздна засиделись у костра, рассказывая разные истории и вспоминая былое. Галлоуэй уговорил меня спеть пару песен. Парни с гор любят петь. Особенно те, чьи предки, как наши, приехали сюда из Уэльса.

Я никогда не забуду эту прекрасную ночь.