«Сола, я не дождалась ответа и попыталась разыскать тебя с помощью магического шара.

Ничего! Пусто!

Dim byd. Gwag.

Nimic. Gol.

Nenio. Malplena.

На каком языке не напиши, тебя нигде нет! Я уже извелась от беспокойства. Пожалуйста, маякни, что с тобой все в порядке».

Кароль работала переводчиком и любила вставлять в речь словечки на валлийском, румынском и эсперанто. Но в одном она была права — уже давно следовало сообщить, что жива.

Соланж начала набирать текст: «Я в порядке. Были неприятности, но все уже позади. Надеюсь, скоро вернусь…». Подумав немного, удалила последнее предложение, поскольку не знала, когда выпадет возможность вернуться домой. И продолжила печатать: «История слишком длинная, но все расскажу, когда вернусь. Не волнуйся. Пока».

Отправив письмо, Соланж какое-то время смотрела на экран, словно надеясь, что прямо сейчас получит ответ. Наконец, вышла из почты и вернула смартфон Грегу, чтобы он отключил интернет.

Вдруг мелькнула мысль, что она никогда не вернется в Амьен, не сходит на экскурсию по его «плавучим садам», не отправится на шопинг с Кароль, а потом не уговорит ее завернуть в цирк, не прогуляется по ночному городу, ставшему родным. Стало невыносимо грустно. От безысходности захотелось плакать, и Соланж с трудом сдержала слезы.

К счастью, они приехали в Альбукерке, и это отвлекло ее от грустных мыслей.

Грег решил остановиться, чтобы перекусить и немного размяться. Соланж была ему благодарна, потому что более чем пятичасовое сидение в автомобиле, пусть даже и комфортном, порядком надоело.

Суп-пюре из кукурузы, заправленный сливками, яичными желтками и сливочным маслом, посыпанный кукурузными хлопьями, и яблочная запеканка с рисом сделали этот день для Соланж. Она вдруг поняла, что обожает мексиканскую кухню.

Вскоре путники снова двинулись в путь. Пристегнувшись, Соланж закрыла глаза и моментально, без каких-либо усилий, погрузилась в сон.

6.

Яниса пребывала в ярости: Азуна преступила пределы дозволенного. И был лишь один человек, который мог ее приструнить.

— Отец, я промолчала, узнав о пророчестве, ведь нужный человек может так никогда и не появиться на Земле. Теперь я узнаю, что сестра не только подарила часть своих сил человеку, но и послала своей жрице видение, точно указав, кто сумеет вернуть «Сердце ночи». Где справедливость, отец?

— Почему ты решила, что во всем виновата Азуна?

— А кто же еще?! — воскликнула Яниса. — Она хочет вернуть кулон, и ей неважно, что ты оставил его на Земле. Азуна не желает подчиняться твоему приказу.

Крейн не моргая смотрел на дочь, будто пытаясь прочесть ее мысли.

— Ничего не делается без моего ведома, — наконец заявил он.

— Ты должен наказать Азуну за непослушание.

— Разве?

— Конечно, ведь она пытается нарушить твой приказ.

— Так или иначе, «Сердце ночи» все равно бы вернулось к твоей сестре. Я всегда это знал. И сделал все, чтобы так и случилось. Азуна лишь делает то, что ей суждено.

— Суждено? — переспросила Яниса. — Ну уж нет. Я не собираюсь подчиняться твоему мифическому «суждено».

Крейн не сомневался, что она выполнит свою угрозу.

Соланж открыла глаза и поморгала. Стемнело. Фары едущих впереди машин казались светлячками, ведущими в неизвестность.

— Проснулась? — поинтересовался Грег.

В его голосе звучала усталость, и Соланж в который раз пожалела о своей лжи, но признаваться в ней не спешила.

Три часа спустя Грег обрадовал известием, что они подъезжают к Розуэллу, где и заночуют. Соланж закрыла глаза и мечтательно мурлыкнула, представив, как после освежающего душа устроится на кровати, блаженно растянувшись на горизонтальной поверхности.