… Марину Георгиевну могли бы комиссовать из-за ранения еще осенью 1944 года, после ранения, но она все-таки осталась в действующей армии до конца войны. Удивительно, но в ней не было заметно ничего героического, а если и было что-то такое, что помогло ей пройти через войну, то все было спрятано очень глубоко и… не знаю, как сказать… оно словно было чем-то естественным что ли?.. Ну, как дыхание.

Марина Георгиевна демобилизовалась через неделю после Победы. Я видела, как там, в бане, она срывала с себя форму… А рядом на скамеечке, лежало светлое и воздушное платье.

— Что ты так смотришь? — улыбнувшись, спросила меня Марина Георгиевна. — Я, наверное, сейчас похожа на змею, которая меняет кожу?

— Что вы, что вы!.. — обиделась я. — При чем тут змея? Вы же очень красивая.

— Это ты меня еще совсем чистой не видела, — засмеялась наша бывшая начальница. — А еще без этого (она кивнула на форму) и в простом платье.

После парилки мы сидели на лавочке в предбаннике, и Олька рассказывала нам, как вчера она чуть не подралась с Муськой.

— У нашей коши вообще характер испортился, — доказывала она. — Совсем забыла о дисциплине. Крадет на кухне колбасу и по ночам шляется неизвестно где. Не удивлюсь если узнаю, что она раздает эту колбасу немецким детишкам. На нее прикрикнешь, а она в ответ шипит.

Муська «просочилась» к нам и в баню. Слушая рассказ Ольки, она гордо прохаживалась между тазиками и с самым независимым видом косилась на Ольку.

Марина Георгиевна подозвала Муську. Та охотно прыгнула на лавочку и сунулась головой под ладонь женщины.

— Знаете, девочки, у нас с мужем домик на окраине города есть, — снова улыбаясь заговорила Марина Георгиевна. — Ну, там вишни в цвету, огородик и даже колодец имеется. Как говорится, все бы хорошо, но мне всегда словно не хватало чего-то… А чего именно понять не могла. И кошек я никогда не любила. Правда, это было до войны. Слушай, Мусенька, может быть, мне тебя не хватало, а?

Марина Георгиевна погладила Муську. Кошка тут же выпрямилась и громко мяукнула.

— Поедешь со мной домой? — спросила Марина Георгиевна.

Муська снова мяукнула и на этот раз дважды.

Мы засмеялись… Мне почему-то врезалась в память именно эта картина: смеющаяся Марина Георгиевна, рядом с ней — Муська, а на колышущейся от смеха груди нашей «майорши» — крестик Зои. Я хотела ее спросить о крестике, но… не смогла ни сформулировать вопрос, ни понять, зачем мне нужно спрашивать о чем-то еще.

На крестик не обратила внимание даже наша «комиссарша» старший лейтенант Вика Клюева. Она пришла в баню чуть позже, в компании с санитарками и, наверное, визжала от радости больше всех. Радость великой победы была огромна, неизбывна и ее хватало на всех.

— Жаль только вода немного соляркой попахивает, — сказала Вика. — Но мне разведчики чуть ли не ящик французского одеколона притащили. Слушайте, девушки, теперь я, наверное, буду пахнуть как какой-нибудь французский ловелас, да?

Кто-то из санитарок тут же заметил, что, мол, они все и пошли в баню с Викой только из-за ее манящего запаха.

— А давайте один пузырек на Муську потратим? — предложила Олька.

— Давайте!..

Все тут же с веселыми визгами принялись ловить кошку, и только Марина Георгиевна пыталась защитить ее. В конце концов, Муська снова нашла спасение на ее руках. А чтобы немного успокоить «развоевавшихся» девчонок, нашей коше все-таки пришлось пару раз грозно пошипеть.

— Спокойно, спокойно, пожалуйста!.. — Марина Георгиевна погладила Муську по голове.