— Тогда закрой глаза, — успела попросить Настя, прежде чем их губы слились.

— Дурёха, тут и так как в могиле, — рассмеялся Димка, прижимая её к себе.

Забыв обо всём на свете, Настя впилась в него так, словно пыталась раствориться в любовнике полностью. Они забыли и о том, что давно не мылись, и о том, что недавно похоронили попутчицу. В этот момент в прицепе были только он и она. Вскоре кунг огласился её хриплым полукриком-полустоном, после которого женщина просто упала парню на грудь, не имея сил даже пошевелиться. Глубоко вздохнув, Димка настороженно покосился в сторону, где спала девочка.

— Не бойся. Её сейчас из пушки не разбудишь, — хрипло прошептала Настя, заметив его взгляд.

Голос женщины сел после всех изданных воплей и стонов.

— Уверена? — повернулся к ней парень.

— Знаю.

— Тогда поехали дальше, — усмехнулся Димка, осторожно шевельнув бёдрами.

В ответ Настя издала тихое, грудное урчание и, приподнявшись, снова начала двигаться. Уснули они уже перед самым рассветом. Это было первое утро, в которое Димка не вскочил с первыми лучами солнца. Поднявшись раньше его, Настя убедилась, что дочка продолжает спать и их ночное приключение осталось незамеченным, и, быстро собрав немудрящий завтрак, осторожно присела рядом с парнем.

— Вставай, соня, — тихо позвала она, ласково убирая с его лба прядь волос.

— Угу, — сонно протянул парень, открывая глаза и первым делом бросая взгляд в окно. — Ого, похоже, я проспал.

— Зато отдохнул. Ешь, потом я повязки проверю, — улыбнулась в ответ Настя.

— Только не говори мне, что ты за одну ночь вдруг готовить научилась, — рассмеялся Димка, медленно поднимаясь. И тут же, схватившись за бок, тихо охнул. Ночные упражнения не прошли даром.

— Нахал! Вот и делай им добро после этого, — деланно возмутилась женщина и, не удержавшись, рассмеялась в ответ.

— Я не нахал, я за справедливость, — менторским тоном отозвался солдат, выставив перед собой указательный палец.

Эта фраза вызвала очередной приступ весёлого, радостного смеха.

— Вы что ржёте, как пони на конюшне? — послышался из противоположного угла сонный детский голос, и взрослые залились ещё громче.

— Нюська, ты где это выражение подцепила? — спросила Настя, справившись с очередным приступом веселья.

— В садике твоём, конечно. Дома же мы так не говорим, — очень серьёзно отозвалась девчушка и, от души потянувшись, спросила: — Дядя Дима, а мы чай пить будем?

— Будем, — улыбнулся в ответ Димка.

— С сахаром?

— А это как вести себя будешь, — вклинилась Настя.

— А чего я сделала-то? — тут же надулась Нюська.

— Сначала каши поешь, — поставила условие женщина.

— Мам, ну не могу я каждый день эту кашу есть. Надоело, — заныла Нюська, собираясь от души зареветь.

— Тоже верно. Ладно, сегодня без каши обойдёмся, — решительно остановил её хныканье Димка.

— Так, ты опять поперёк батьки лезешь? — возмутилась Настя, поворачиваясь к нему.

— Да ладно тебе. Давай лучше маленький праздник себе устроим, — улыбнулся в ответ солдат.

— Это как? — насторожилась женщина.

— Сейчас соорудим костерок, чаю заварим и малость сладких сухарей сляпаем.

— Дядя Дима, а они правда сладкие будут? — быстро спросила Нюська, моментально забыв про скандал, который собиралась устроить.