И подушка ее горяча,

         И горяч утомительный сон,

         И, чернеясь, бегут на плеча

         Косы лентой с обеих сторон.

         А вчера у окна ввечеру

         Долго-долго сидела она

         И следила по тучам игру,

         Что, скользя, затевала луна.

         И чем ярче играла луна,

         И чем громче свистал соловей,

         Всё бледней становилась она,

         Сердце билось больней и больней.

         Оттого-то на юной груди,

         На ланитах так утро горит.

         Не буди ж ты ее, не буди…

         На заре она сладко так спит!

Пчелы

         Пропаду от тоски я и лени,

         Одинокая жизнь не мила,

         Сердце ноет, слабеют колени,

         В каждый гвоздик душистой сирени,

         Распевая, вползает пчела.

         Дай хоть выйду я в чистое поле

         Иль совсем потеряюсь в лесу…

         С каждым шагом не легче на воле,

         Сердце пышет всё боле и боле,

         Точно уголь в груди я несу.

         Нет, постой же! С тоскою моею

         Здесь расстанусь. Черемуха спит.

         Ах, опять эти пчелы под нею!

         И никак я понять не умею,

         На цветах ли, в ушах ли звенит.

Первый ландыш

         О первый ландыш! Из-под снега

         Ты просишь солнечных лучей;

         Какая девственная нега

         В душистой чистоте твоей!

         Как первый луч весенний ярок!

         Какие в нем нисходят сны!

         Как ты пленителен, подарок

         Воспламеняющей весны!

         Так дева в первый раз вздыхает —

         О чем – неясно ей самой, —

         И робкий вздох благоухает

         Избытком жизни молодой.