|
Трюк, много лет служивший гвоздем программы, не разочаровал публику и на этот раз. Несомненно, зрители считали, будто все увиденное есть плод оптической иллюзии. То тут, то там я слышал беззаботные рассуждения о шпагах с секретом, о ловкости рук, хитроумных рубашках, дыме и зеркалах. Как бы то ни было, никто не сомневался в мастерски устроенном, невероятно эффектном обмане. Конечно же, им показали фокус! Иллюзию! Великолепный трюк! На самом деле, как вы скоро увидите, все обстояло куда загадочнее. Остаток вечера прошел без эксцессов. Зрители разбрелись по домам довольными. Тем не менее Эдвард Мун по-прежнему маялся от тоски. Он уже много лет как устал от ежевечерней театральной рутины и продолжал выходить на сцену, имея единственной целью развеять скуку. Ту самую хроническую скуку, что неизлечимо-опасно поразила его в самую душу. По окончании представления мистер Мун, следуя давней привычке, выбрался на улицу через служебный вход и закурил. Мимо него то и дело проходили зрители, покидавшие здание театра. Изредка кто-нибудь задерживался, дабы засвидетельствовать ему собственное почтение, а иллюзионист, в свою очередь, не имел ничего против того, чтобы уделить каждому пару минут короткого разговора в качестве благодарности за комплименты. Небольшая группа почитателей обступила его и нынешним вечером. Мистер Мун переговорил со всеми, придерживаясь своей обычной обходительной манеры. Одна женщина задержалась дольше других. — Да? — Эдвард потянулся и зевнул. Не от усталости, просто в те дни и месяцы, когда тоска особенно одолевала его, он часто спал целыми днями. По двенадцать-тринадцать часов кряду. На Альбион-сквер дама выглядела просто чужеземкой. Явно принадлежащая к высшему обществу, средних лет, элегантная, надменная, она словно наполняла пространство ледяным дыханием. Froideur[7], как говорят французы. В юности, решил иллюзионист, сия особа слыла заметной красавицей. — Меня зовут леди Глендиннинг,— представилась женщина.— Но вы можете называть меня Элизабет. Мун, стараясь ничем не выказать удивления, натянул маску безразличия. — Счастлив познакомиться. — Мне очень понравилось представление. Он пожал плечами. — Благодарю за то, что вы удостоили нас своим визитом. — Мистер Мун...— Она помолчала.— О вас ходят слухи. — И какие же? — Иллюзионист поднял бровь. — Что вы не просто маг. Вы занимаетесь расследованиями. — Расследованиями? — У меня сложности. Мне нужна ваша помощь... — Продолжайте. Леди Глендиннинг издала странный всхлипывающий звук. — Мой муж умер. Эдвард изобразил сочувствие. — Мои соболезнования. — Его убили. Последние слова, произнесенные с неожиданным пылом, оказали на иллюзиониста невероятное действие. От одного их звука у мистера Муна голова пошла кругом, и лишь огромным усилием воли он сумел подавить ухмылку. — Я намерена позаботиться о том, чтобы правосудие свершилось,— продолжала женщина,— но полиция здесь совершенно беспомощна. Уверена, что они провалят дело. Потому я и решила обратиться к вам. Должна признаться, еще девочкой я была в восторге от ваших похождений. Тщеславие иллюзиониста взяло верх. — Девочкой? — недоверчиво переспросил он.— И как же давно это было? — Несколько лет назад. Однако с возрастом человек обычно ловит себя на том, что перерос детективные истории. |
