|
Она не хотела обманывать Майлза. Со временем она бы намекнула ему на то, каково на самом деле ее отношение к Денби. «Он мне решительно нравится». «Он очень мил». «Угадай-ка, с кем я обедала? С Денби!» Майлз привык бы к этому, и если бы он так никогда и не поверил до конца в расположение Дианы к Денби — что же, наверное, тем лучше. Так бы она и примиряла их постепенно, пока не добилась бы того, чего страстно желала теперь всем своим существом, — дружеской, родственной любви Денби. И она бы любила Денби, и при этом никто бы не пострадал. Решив так, Диана почувствовала, что ее сердце вновь переполняется властной потребностью любить, и она глубоко вздохнула.
— Что, Ди? Накрапывал дождик, и сестры, плотно повязав шарфы, торопливо шли по Эдит-Гроув. — Бедный старик… — Да, бедный Бруно. — Может же превратиться человек в такое чудовище! Страшно быть в здравом уме и выглядеть так омерзительно. Надеюсь, он хотя бы не догадывается, какое производит впечатление. — Каждый судит о своем лице по-своему, идеализирует его. Я думаю, Бруно представляется себе не таким, каким видим его мы. — Может, ты и права. Подумать только, каково приходится Денби! Обращаться как с личностью с этим куском мяса! — Бруно не настолько плох. Он говорил вполне здраво после твоего ухода. — Ты молодец, мне бы такой быть. — Я больше сталкивалась с человеческими страданиями. — Что он говорил? — Просил передать Майлзу, чтобы он забыл о его последних словах. — Наверное, он принял тебя за жену Майлза. — Не знаю. — Во всяком случае, ты ему определенно понравилась. — Жалко, что мы не знали его раньше. — Ну, это Майлз виноват. Господи, надеюсь, я никогда не буду такая, лучше уж умереть. Тебе не кажется, что это лишнее доказательство в пользу эвтаназии? — Не уверена. Никто не знает, чего надо человеку, когда он такой дряхлый. — Неудивительно, что Майлз опешил. — Майлзу снова нужно пойти к Бруно. — Хорошо, скажи это Майлзу сама. Ты умеешь быть с ним твердой. Он был злой утром? — Совесть нечиста! — Денби сыт им по горло. — Да. Сестры свернули на Фулем-роуд. Они шли под моросящим дождем, наклонив головы. — Лиза! — Да. — Знаешь, ничего особенного у меня с Денби нет. — Я так и думала. — Он человек беспечный, порывистый, но очень милый. Не суди его строго. — Я его совсем не знаю. — Ты, как и Майлз, такая же максималистка. Из-за этого ты порой не в меру сурова. — Прошу прощения, если так. — Денби очень любящая натура, и, по-моему, он немножко одинок. Подозреваю, он с женщиной лет сто не разговаривал. Ему кажется, что он влюблен в меня, но я знаю, как с ним управиться. Это я от неожиданности чуть-чуть растаяла. Конечно, он слегка ломает комедию, но человек он очень неглупый. Драмой здесь не пахнет. — Я так и думала, Ди. — Ну и хорошо. Ты ведь беспокоишься обо мне, Лиза, и ты не потакаешь глупостям. Вы с Майлзом очень похожи. Не могу понять, что вы оба находите во мне. Лиза засмеялась, взяла сестру под руку и легонько стиснула ей локоть. Немного погодя, когда они, чтобы сократить путь, проходили Бромптонским кладбищем, Лиза сказала: — Что-то этот визит напомнил мне о папе. — О Господи, Лиза, я часто думаю об этом, но никогда не решалась тебя спросить. Ты в самом деле была с ним, когда он умирал? — Да. — Невыносимо думать об этом. |
