Он достал жесткое зеленое яблоко, вернулся в свой кабинет и сел за письменный стол. Зубы его с хрустом впились в яблоко.

II

Позднее в это же утро профессор принял еще одного посетителя. Этот посетитель остановил свой «мерседес-бенц» перед самым входом. И сам профессор, встретив его у дверей, проводил в дом.

— Надеюсь, господин полковник, — сказал он, пододвигая пациенту единственный стул, из которого состояла вся обстановка кабинета, — это визит дружеский, а моя профессия тут ни причем.

— О, я никогда не болею, — возразил полковник, возмутившись при одной только мысли об этом. — Давление у меня нормальное, вешу я ровно столько, сколько полагается, сердце у меня здоровое. Мой организм работает как машина. И, знаете, я не могу представить себе, что машина эта когда-нибудь сработается. Меня ничего не беспокоит, моя нервная система в порядке.

— Тогда, полагаю, господин полковник, вы просто нанесли мне официальный визит.

— Служба в армии, — продолжал полковник, садясь и скрещивая длинные ноги, обтянутые английским твидом, — идет на пользу здоровью. Но, конечно, только в такой нейтральной стране, как наша. Ежегодные маневры приносят нам огромную пользу, они укрепляют организм, будоражат кровь.

— Жаль, что я не могу рекомендовать этого моим пациентам.

— Конечно, нет. Мы же не можем призывать в армию больных, — ответил полковник с сухим смешком. — Предоставим это воинственно настроенным государствам, у них не все так четко, как у нас.

Профессор предложил полковнику сигару. Тот достал из маленького кожаного футлярчика специальную машинку, отрезал кончик сигары и раскурил ее.

— Знакомы ли вы с господином генералом, профессор? — спросил он.

— Да, мне случалось встречаться с ним пару раз.

— Сегодня он празднует свою семидесятую годовщину.

— Да? Что ж, он хорошо сохранился.

— Безусловно. И вот его друзья, среди которых я по праву считаю себя первым, хотят отметить это событие особым образом. Вы, конечно, знаете о его любимейшем занятии?

— Нет, право...

— Рулетка. Да. Рулетка. Последние пятьдесят лет он почти все свои отпуска ездил в Монте-Карло.

— У него, видимо, также крепкие нервы.

— Конечно. Сейчас же он из-за временного недомогания не может провести там свой день рождения. И вот его друзья придумали устроить все это здесь.

— Как же это можно сделать?

— Видите ли, все уже полностью подготовлено. Мы пригласили из Канн крупье с двумя помощниками, достали все необходимое для игры. Один из моих друзей должен был предоставить нам свой загородный дом. Вы же понимаете, что из-за наших дурацких законов здесь нужна большая осторожность. Казалось бы, полиции следовало не замечать такие вещи. Но, к сожалению, некоторые высшие полицейские чины завидуют военным. Однажды я слышал, как на одном званом вечере комиссар (я был очень удивлен, увидев его в числе приглашенных) заявил, что единственные войны, в которые когда-либо удавалось втянуть нашу страну, ведутся его людьми...

— Я не совсем понимаю...

— Он имел в виду борьбу с преступлениями. Глупое сравнение, не правда ли? Что может быть общего между войной и преступлением?

Профессор напомнил:

— Вы сказали, что все уже полностью подготовлено?..

— Так вот, мы договорились с владельцем дома — генеральным директором Национального банка. Но сегодня он позвонил, что его дочка — ну, кто бы мог ожидать этого — заболела скарлатиной. И там сейчас карантин.

— Генерал будет очень огорчен.

— Генерал об этом ничего не знает. Он уверен, что в загородном доме состоится торжество по поводу дня его рождения — и все.