Она лежала, и странная тяжесть наваливалась, наползала на нее сыпучими дюнами. Руки и ноги отяжелели, как тогда, у Золотых ворот. И холод, только теперь не с моря, а сзади, от шершавой поверхности стены. Неужели гравитационное воздействие? Тогда почему все остальные не чувствуют?..

– Тревога! – зазвенел из невидимой дали голос Пегаса. Параскив вскочил, Варвара с трудом подняла голову.

– Да что это с ним? – недоверчиво и брезгливо протянул Светозар. – Или на него распространилась ваша мания подозрительности? Почему он один поднимает тревогу, когда все остальные кибы молчат?

– Пошли, выясним на месте, – распорядился Келликер. – Оружие какое‑нибудь с собой? Нет? Тогда захвати еще…

По тому, как осекся голос командира группы. Варвара поняла: опять непоправимое. В низкое небо впилась малиновая ракета, над ухом гаркнули, словно подзывали собак: "Кибы, ко мне!" – и Варвара, с трудом отталкиваясь от каменного бруса, попыталась подняться на ноги. И в тот же миг, словно в ответ на ее движение, камень дрогнул и плавно заскользил вниз. Девушка взмахнула руками, стараясь сохранить равновесие, и едва удержала крик: на том месте, где несколько минут серебрилась шестиместная палатка, зияла чернота провала.

Ни палатки, ни доброго десятка "шпал". Гладкая стена.

Каменный брус, на котором она стояла, неслышно коснулся поверхности моря и несколько раз качнулся, точно поплавок. Страшная тяжесть исчезла, но не совсем: она точно сконцентрировалась в ступнях ног, намертво приклеивая их к отполированному камню. Но вот вода замочила ноги по щиколотку, и последнюю тяжесть тоже как будто смыло.

– Фонарь! – крикнула Варвара. – Скорее дайте фонарь! По черной стене метались световые диски – это мчались кибы. У первого же, который подбежал и круто затормозил, раскидывая щупальца и присасываясь к камню, чтобы не свалиться в воду, выхватили фонарь и протянули девушке.

– Не пускайте ее! – раздался с той стороны срывающийся голос Теймураза.

Никто ему не ответил, и Варвара, не успев даже надеть маску, бесшумно ушла под воду.

Кофейный мрак сразу же погасил ощущение глубины. Это не было мутной сепией каракатицы – вода оставалась совершенно прозрачной, как очень свежее пиво. Никогда не плавала в бассейне с пивом. Что, уже головокружение? Нет. Нужно собраться в комок и заэкранироваться от посторонней информации в любой форме. Только – палатка. Серебристая палатка.

Герметический походный фонарь давал тугой, осязаемый конус света. Темно‑серая шершавая стена словно обтянута кожей асфальтовой обезьяны. Ломкая прозрачность глубины. Над головой, примерно в метре под кромкой воды, одна застывшая "шпала". И все. Ни жгутка водорослей, ни парашютика медузы. Стерильность.

Она вынырнула, быстро велела:

– Какой‑нибудь груз!

Очень пригодился бы старый моноласт, но Варвара не стала о нем упоминать, потому что он находился в палатке.

Странно, что не всплыло ни одной тряпки или чехла – ведь в чем‑то же был пузырек воздуха…

Артур со Светозаром оказались сообразительнее, чем она думала, – груз ее уже ожидал. Похоже, сумка с консервами. С той стороны кто‑то неловко, как клецка, шлепнулся в воду.

И без фонаря.

Но наводить порядок времени уже не оставалось. Варвара зажала ногами груз и пошла в глубину.

Теперь – только самоконтроль. Если выйти из строя, то никто уже не нырнет глубже. Все они этого не умеют. Не приспособлены не столько от рождения, сколько от пренебрежения к тренировкам. Так. Это начало, метров двенадцать. Снять напряжение с головы. Дальше. Пятнадцать метров.