— Я все объясню тебе позже, — сказала она, подмигивая золовке.

— Думаю, мне это понадобится, — ответила та, немного шокированная. — Если она видела Хью, то я даже боюсь подумать, кого еще она сможет увидеть в моем ветхом старом доме.

В тот вечер Одри поцеловала на ночь свою младшую дочь и провела рукой по ее мягкой щечке.

— Мы переедем в наш новый дом, как только он будет готов, моя любовь, и тогда у тебя будет собственная спальня. — Она нежно улыбнулась малышке, которая принесла ей столько счастья, и ощутила, как ее душа наполняется любовью.

— Я так рада, что духи приехали со мной, — сказала она, улыбаясь маме.

— Конечно же, они должны были приехать. Духи без труда перелетают с места на место, а пересечь океан им ровно ничего не стоит.

— Знаю. Но я все равно беспокоилась.

— Ты должна была сказать мне.

— В следующий раз, когда буду волноваться, скажу.

— Хорошо, потому что я рядом с тобой именно для этого.

— Я очень люблю тебя, мама, — неожиданно сказала девочка, глядя ей прямо в глаза.

Одри затаила дыхание. Грейс не была сентиментальным ребенком. Она наклонилась и крепко обняла малышку.

— О, дорогая, это лучшие слова, которые ты когда-либо мне говорила! Я тоже тебя люблю. Очень сильно.

Какое-то мгновение они просидели, тесно прижавшись друг к другу. Одри благодарила Бога за то, что он подарил ей Грейс, а девочка наслаждалась теплом маминых объятий.

Потом Грейс снова положила голову на подушку.

— Надеюсь, Айла тоже меня поцелует на ночь, — сказала она. — У тебя когда-то тоже были длинные волосы, как и у нее, да?

— Да, были. Но теперь я слишком стара для такой прически.

— Ты красивая.

— И ты тоже. Но у тебя есть редкий дар, любовь моя, и душа твоя еще прекраснее. — Одри вспомнила, что эти слова когда-то ей сказал Сесил.

Выйдя из комнаты и закрыв за собой дверь, она на мгновение остановилась. Детский голосок Грейс благодарил своих друзей-духов.

— Я знала, что вы придете, — сказала она. — Потому что вы нужны мне.

Одри улыбнулась и вздохнула. Она любила своих дочерей, но все же в Грейс было что-то, что заставляло любить ее сильнее остальных. Алисия и Леонора стали юными женщинами, а Грейс — ребенок, и всегда будет такой. Это качество она унаследовала от своего отца. Она не была создана для материального мира, и Одри понимала, что ее обязанность — защищать дочь от всех бед, пока она жива.

Она спустилась вниз, туда, где на кухне Леонора и Алисия разговаривали с отцом и тетей Сисли. Леонора лежала на мешке с фасолью рядом с Барли, который смотрел на нее апатичными глазами старого человека. Шерстка на носу и у бровей поседела. Алисия, ссутулившись, сидела в кресле, попивая кока-колу и хрустя пакетом с криспами. Когда мама вошла в комнату, она посмотрела на нее и вдруг вспомнила о Мерседес.

— Мамочка, а Мерседес грустила, когда прощалась? — спросила она.

— Ты же знаешь Мерседес, — ответила Одри, поднимая брови. — Ей никогда не нравилось открыто демонстрировать свои чувства. Но думаю, ей было грустно. Она уже в возрасте, и ей пора уйти на пенсию и хорошенько отдохнуть. Знаешь, она теперь живет с Оскаром.

Алисия от души рассмеялась.

— Меня это не удивляет. Он всегда питал к ней особую страсть. А что случилось с тем идиотским попугаем?

— А, с Лоро, — улыбнулась Одри. — Боюсь, он умер.

— А как он умер? — спросила Леонора. Она положила руку на голову Барли, и он уткнулся в нее своим мокрым носом.