Флориен ждал. Он терзался своей страстью, мало говорил и почти не улыбался. Даже Леонора не могла достучаться до него. Ее сердце обливалось кровью. Она видела, как Флориен угасает, а его карие цыганские глаза ищут в ней черты Алисии, которая постоянно занимала его мысли, оплетая своими темными чарами. Она притворялась, что не обижается, когда он не замечает ее или когда срывается без причины, но по вечерам лежала в кровати, свернувшись клубочком, и, как собака, зализывала свои раны. Она знала, что должна отступить или уехать куда-нибудь, где ничто не будет напоминать о том, что ее отвергли, но не могла. Пусть она не любима, но она может общаться с ним, а это лучше, чем жить, не видя его.

Ей очень хотелось поговорить с мамой о своих терзаниях, но она думала, что та не поймет ее. Одри, похоже, никогда так не любила, не испытывала такой страсти, и, кроме того, уже много лет Леонора не доверяла ей никаких тайн. Ниточки привязанности между ними теперь не были такими крепкими, как раньше. Грейс заняла ее место.

Вернувшись в Дорсет загорелой и еще более красивой, чем прежде, Алисия подобрала Флориена, словно он был домашним животным, которого она оставляла на попечение соседям. Они снова занимались любовью в сарае и в домике у пруда, пока Алисии не наскучила однообразность этих мест. Она увлекала его за собой в леса и поля, чтобы заниматься любовью под открытым небом. Флориен очнулся от тоски, и его глаза снова заблестели, на лице появилась улыбка, а щеки приобрели здоровый розовый цвет. Он стал замечать Леонору и все вокруг. Но он не думал о ней, когда говорил с ней или смеялся ее шуткам. Его пьянила любовь, и причиной счастья была Алисия.

Но настроение Леоноры тоже улучшилось. Неважно, что не она причиной тому, что Флориен снова весел и хохочет без причины. Раз он счастлив, значит, она тоже счастлива.

Сельская местность наводила на Алисию тоску. Ей решительно нечем было заняться. Поэтому она переехала в Лондон, где остановилась в Кенсингтоне, в роскошной квартире родителей своей школьной подруги Мэтти. Мэтти не осмеливалась требовать с нее плату, так как знала, что подруга сумеет выкрутиться, оставив ее в дураках. Алисия привыкла получать то, что хотела. Даже продавцам было нелегко брать деньги с такой красивой молодой девушки, и они часто предлагали ей скидку. Она знала, когда нужно быть благородной, а все остальное время даже не пыталась притворяться. Она молниеносно переходила от радости к раздражению и сердилась без причины, словно питалась своим собственным адреналином. А иногда на нее нападала скука, и снова без причины она обижала самых близких людей.

Алисии было несложно прекратить отношения с Флориеном. Она видела его только по выходным или, может быть, немного чаще в летнее время, когда в городе было слишком душно. В Лондоне было полным-полно обеспеченных молодых парней, которые искали себе красивых жен и развлекали Алисию, как принцессу. Она играла многими, получая удовольствие, когда того хотела, и не брала трубку телефона, когда уставала от очередного поклонника. Но Флориен оставался единственной константой в ее изменчивой жизни. Вопреки всему, она была близка к влюбленности. Чем больше росла его уверенность в собственных силах, тем сильнее он становился как личность. Она поняла, что в этом парне было что-то большее, чем просто унаследованные от предков-цыган темные бездонные глаза. Он был веселым и проницательным, ловким и сообразительным. Однако Алисия использовала любовь в своих целях, ничего не давая партнеру взамен, даже Флориену. Но в нем было что-то притягивающее — что-то, что заставляло ее, как прирученного голубя, возвращаться в Дорсет каждую неделю по выходным. Находясь в объятиях своих рафинированных городских любовников, она принимала решение бросить своего деревенского друга. Но, казалось, никак не могла сделать это. До сегодняшнего дня…

— Прости, Флориен.