Флориен смотрел, как Алисия идет по лесу, пока ее фигурка совсем не исчезла из виду. Он долго стоял, не в силах прийти в себя. Его использовали и выбросили… Он был слишком зол, чтобы плакать, поэтому, словно взбешенное животное в клетке, стал пинать деревья, впиваясь руками в кору. В конце концов, потный и обессиленный, он упал на землю, закрыл лицо руками и разрыдался. Его тело было опустошено, будто из него ложкой выскребли все внутренности, оставив только кожу. Он ненавидел ее от всего сердца, но все же ненависть — не что иное как обратная сторона любви… Успокоившись, он осознал, что любовь полностью поглотила и ослепила его.

Флориен снова погрузился в мрачный мир отчаяния. Он больше не улыбался, и Леонора опять была отброшена в сторону. Она знала, что произошло, хотя ни Алисия, ни Флориен никогда не упоминали об этом. Он выглядел таким несчастным, что Леонора поймала себя на мысли, что хочет, чтобы они помирились и были вместе. Тогда, по крайней мере, Флориен будет счастлив и станет уделять ей внимание. Но недели превращались в месяцы, потом прошел год, а Алисия так и не дала о себе знать.

На следующий год, когда мощная голубая армия колокольчиков снова завоевала леса, Флориен начал разговаривать. Ему казалось, что их с Алисией разговор состоялся только вчера, и рана его была свежей и кровоточила. Но печаль разрушала здоровье. Он стал бледным, худым, его блестящие черные волосы стали выпадать. Однажды он сам испугался — из зеркала на него смотрело несчастное изможденное лицо. Он в ужасе разглядывал свой заросший подбородок и мутные глаза. Если бы Алисия увидела его сейчас, то не узнала бы. Хуже того, она бы презирала его за то, что он позволил себе так опуститься. Если он хочет завоевать ее снова, то должен побриться, вымыться и выглядеть так, будто и без нее наслаждается жизнью. Никто не уважает мужчину, который не уважает себя.

Леонора очень удивилась, когда увидела Флориена на следующий день, — он не только побрился, но даже надел на лицо улыбку.

— Давай посмотрим, что мы посадили прошлой осенью, — предложил он, направляясь к грядкам.

Леонора испытывала неловкость, так как решила, что сестра вернулась, иначе зачем ему так стараться? Он целый год не улыбался. Но вскоре поняла, что внезапная перемена в его внешности, так же как и в его настроении, была его собственной инициативой. Должно быть, он решил жить дальше.

Но едва Леонора обрела источник удовольствия в невинной дружбе с Флориеном, как Сисли объявила, что цыгане собираются уезжать.

— Но Флориен не говорил мне об этом! — удивленно воскликнула девушка.

— Это потому, что он все еще мечтает о твоей сестре, — ответила Сисли, поджимая губы. Она испытывала страх перед мужчинами, которые ухаживали за ее племянницей, втайне считая их мазохистами. Никто не сравнится с Алисией, чтобы стать ей достойной парой. Она — более сильная и жизнеспособная, чем любой мужчина. У нее всегда будет преимущество, потому что она не имеет сердца, которое можно разбить.

— Когда Панацель сказал вам об этом?

— Сегодня утром.

— Куда они едут?

— Не знаю. Они жили здесь несколько лет, и, может быть, им хочется сменить пейзаж.

Был поздний вечер. Солнце садилось в цветущие кукурузные поля, в теплой кухне пахло печеночным пирогом. Леонора была на своем обычном месте — на полу с собаками. Она сняла перед ужином свое грязное платье, в котором работала в саду. Они ждали, когда Марсель спустится с чердака.