– Маловато нам одного «простите», дамочка. Ты хоть знаешь, что сделала со мной?

– Это… это безобидное заклинание. Оно погружает в мир грез. Белая магия. Не черная, потому и работает в обход талисмана.

– Белая магия? – переспросила Дженни, поднимая ствол. Эбби вздрогнула.

– Дженни, не надо…

– Заткнись, Эбби, тебя это не касается.

– Э-э… вообще-то касается. Если не считать, что ты – моя сестра, то ты угрожаешь безоружному человеку. Мне платят за то, чтобы я такое предотвращала.

– Ты не знаешь, что она со мной сотворила. – Дженни на миг отвернулась, и Эбби заметила у нее в глазах слезы.

– Догадываюсь. Ты видела, как сложилась бы судьба, если бы ты не наткнулась на четыре белых дерева в лесу.

Дженни наконец взглянула на сестру.

– Так ты видела то же? – шепотом спросила она.

Эбби кивнула.

– Значит, понимаешь, что ее надо пристрелить, – снова обернулась она к ведьме.

– Я не дам тебе этого сделать, Дженни.

– И я.

Ирвинг к тому времени тоже оправился и встал.

– Как вы, капитан?

– Потрясающе, если не считать, что в голове у меня топчется стадо слонов. Миллс, опусти пистолет. – Как вы не поймете! – вскрикнула Дженни. – Она показала мне жизнь – счастливую и радостную… которую мне ни за что не прожить!

Она тряхнула головой.

– Я столько пережила после проклятой ночи в лесу, а эта стерва показала мне, как я могла бы жить!

Она заслуживает смерти!

– Никто не заслуживает смерти, Дженни! – воскликнула Эбби. – Да, она показала нам классные вещи – то, чего мы желаем в глубине души, но так необязательно должно быть. Сама понимаешь. Если бы да кабы… Это уже не имеет значения. На нас наслали обычное заклинание, не лучше и не хуже других, с какими мы сталкивались в последнее время. Самое-то главное – то, что мы на стороне добра, Дженни!

Дженни снова посмотрела на Эбби, и та приблизилась к младшей сестре. Дженни плакала, страдала.

– По вине этого небольшого ковена погибли многие, – заговорила, понизив голос, Эбби. Она запоздало сообразила, что Дженни слушала бы ее внимательней, если на нее не орать. – Мы – против них, против зла. Если стрелять людей только за то, что они нас разозлили, то какого черта вообще сражаться против Молоха, Зерильды и Всадника? Они ведь только этого и хотят. Смерти, разрушений и бессмысленных страданий.

Дженни снова посмотрела на женщину со шрамами.

– Но ведь ее не арестуешь.

– Я могу исправиться, – сказала ведьма.

– Кто тебе разговаривать разрешал? – рявкнула на нее Дженни.

– Дженни! – одернула ее Эбби и, обернувшись к ведьме, спросила: – Что ты предлагаешь?

– Могу дать показания против Бэт. Не волнуйтесь, – поспешила она уточнить, – про магию – ни слова. Я слышала, как Бэт признавалась в убийстве музейных работников.