Более-менее интересное начиналось в Синей комнате, галерее декоративного искусства. Кэролайн, может, и не занимали портретики и пейзажики, однако ей всегда нравилось смотреть, как обставляют дома другие люди.

В конце дня, когда закрывались двери музея, большие потолочные огни гасились; зажженными оставались только лампочки над картинами. Правда, когда Кэролайн вошла в Синюю комнату, не горели и они.

Потянувшись за фонариком, другой рукой Кэролайн сняла рацию с пояса и произнесла в микрофон:

– Эй, Мини, в Синей комнате что, питание нарушено?

Секунду спустя приглушенный голос произнес в ответ:

– Да нет, свет горит, я четко вижу тебя на экране.

А в чем дело?

Кэролайн удивленно моргнула. Включив фонарик, она удивилась еще больше: из рассеивателя ударил лучик света длиной всего в четверть дюйма.

Дальше он тонул в чернильной тьме.

– Тут темно, хоть глаз коли.

– Ничего такого не вижу, Кэролайн.

Она прошла чуть дальше в глубь комнаты. Пользы от фонарика по-прежнему не было никакой.

Резко похолодало, Кэролайн вздрогнула, поежилась.

– Мини, ты что, кондер включил?

– Кэролайн, на дворе январь. Кондер до первого мая включать запрещается.

– А, верно. – Кэролайн и забыла о правилах пользования кондиционером, хотя, с другой стороны, устроилась она сюда работать поздней осенью. Кондиционер при ней не включали, и, само собой, правила вылетели у нее из головы. – Все равно, какого черта… Уходи!

Кэролайн сама не заметила, как развернулась и устремилась назад, в Зеленую комнату. Приказ бежать прозвучал у нее в голове!

Кэролайн замотала головой, словно пытаясь прогнать неведомый источник голоса.

– Мини, быстро включай сигнализацию! В Синей комнате что-то не так!

– На экранах ничего нет. Ты ломишься из Синей просто так, без причины. Что там у тебя?

– Я загляну, проверю, – вызвался Педро.

– Да, знаю, звучит как бред! – прокричала Кэролайн, не в силах успокоиться. Она сделала несколько быстрых вдохов-выдохов. – Кто-то велел мне бежать.

– Кэролайн, – с нажимом произнес Кайл, – нет там ниче…

Голос Кайла затих, и когда пауза затянулась секунды на две, Кэролайн позвала в рацию:

– Мини, что там?

– Я… бред какой-то. Одна из витрин открывается сама собой.

– Каролина, – позвал Педро, – я у дальнего входа. Ничего не вижу. Тут сплошная тьма.

Отяжелевшие ноги отказывались идти обратно к Синей комнате.

– Нет, это бредятина какая-то, – произнес Кайл, чуть не крича. – Вижу комнату на мониторе, отчетливо вижу. Педро, вон ты стоишь у дальнего входа. И витрина – витрина открывается сама собой… Черт возьми, крест вылетел из нее!

– Крест? – переспросила Кэролайн. Если память не подводит, этим крестом наградили какого-то героя Американской революции. Или Франко-индейской войны? Половина экспонатов в Синей комнате относилась к тем двум конфликтам, а история занимала Кэролайн еще меньше искусства, вот она и путала все.

– Я вхожу, – сказал Педро.