Когда она прошла из гаража в здание самого суда, в коридоре ее дожидался Фил Черневски. Сверкая лысиной, долговязый юрист ходил туда-сюда, как будущий отец – в коридоре роддома. При виде Эбби он резко остановился и, глядя прямо на нее, хлопнул, как обычно, в ладоши.

– Ты почему не в зале суда? – нахмурившись, спросила Эбби.

– У судьи Олсена семейные неприятности, так что до обеда не начнем.

Эбби закатила глаза.

– Знаешь, Фил, человечество довольно давно изобрело потрясающее устройство: «сотовый» называется. И ты прекрасно знаешь, как им пользоваться, потому что всю прошлую неделю доставал меня звонками по поводу этого чертова заседания.

– Знаю, но…

– Я сегодня совершенно не выспалась!

Фил вскинул руки в защитном жесте.

– Дай же мне объяснить!

Эбби уперла руки в бока и выжидательно уставилась на помощника прокурора.

– Я не звонил тебе, потому что Ипполито хочет заключить сделку.

– Ты издеваешься, да? Ипполито наконец-то созрел?

– Если совсем точно, – Фил ткнул в нее костлявым пальцем, – он хочет заключить сделку с тобой. Говорит, у него есть нечто, что касается одного из твоих текущих дел.

– Не поняла. – Эбби растерянно уронила руки.

– Я просто его цитирую, – пожал плечами Фил. – А что?

– На мне пока одно текущее дело, и уж Ипполито с ним никаким боком не связан. – Она покачала головой. – По крайней мере, я на это надеюсь. Ну ладно, где он?

– С адвокатом, ждет тебя в переговорке. – Фил развернулся и вприпрыжку побежал по коридору.

– Постой, – окликнула его Эбби. – Я не примусь за дело, пока не дозаправлюсь кофе.

Она прошла к автомату и, вставив в щель приемника долларовую купюру, получила небольшой стаканчик самой отвратной бурды, какую ей доводилось пробовать.

Отхлебнув немного, чтобы горячий напиток не выплеснулся через края, Эбби поспешила за длинноногим Филом.

В здании суда имелось несколько переговорок как раз на такой случай: если подсудимый захотел проконсультироваться с адвокатом или заключить сделку с судом, и если нужно было подготовить свидетеля. Внутри, в самом центре, стоял металлический стол, вокруг него – шесть неудобных металлических стульев (по два с каждой стороны и еще по два с торцов). Стены – неоштукатуренный кирпич – были выкрашены в грязно-белый цвет.

Джонни Ипполито, одетый в тюремный оранжевый комбинезон, чуть не подпрыгивал от нетерпения. Как и Фил, он был лыс. Правда, Фил свою «тонзуру» регулярно подбривал, чтобы добиться идеальной гладкости черепа, а Ипполито старательно зачесывал жиденькие волосенки через плешь. Фу!

Рядом с ним сидел адвокат-стервятник Дэвид Питерсен, низкорослый, похожий на мышь тип в костюме от Армани. Если что и не нравилось Эбби в чемпионатах по бейсболу, так это дешевые рекламки этого идиота, которые он запускал на местных радиостанциях типа «Эс-эн-уай», по которым транслировали репортажи с игр «Метс».