Неожиданно Арлен громко расхохотался.

– Ну-ну, не надо так волноваться, миледи! Я еще не сошел с ума, чтобы ложиться в постель с такой ненормальной, как ты!

Бросив на жену презрительный взгляд, он удалился.

Когда его шаги затихли, ноги Оливии подкосились, и она сползла по стене на пол. Подтянув колени к груди и положив голову на скрещенные руки, она разрыдалась.

Стэнхоуп-сквер, Лондон

Прошло почти одиннадцать лет с того дня, когда он последний раз бродил по комнатам городского дома Стэнхоупов. Стоя на пороге столовой, украшенной золотом и потолочными фресками, он невольно погрузился в воспоминания – мать пьет кофе в пеньюаре, отец читает свежую газету, рядом двое мальчиков-подростков.

– Милорд? Что угодно вашей светлости? – вывел его из размышлений появившийся словно из-под земли слуга.

– Чашку кофе и… больше ничего, – отозвался Гаррик, прикрыв глаза. Вертевшийся под ногами рыжий сеттер ткнулся холодным носом ему в ладонь. На какое-то мгновение Гаррик снова превратился в мальчика в этом самом доме, его брат Лайонел еще жив…

Лайонела тогда так и не нашли. О нем никто ничего не слышал с того самого пасмурного вечера, когда он внезапно исчез, словно растворился в воздухе.

Рассердившись на самого себя, Гаррик с усилием отбросил горестные воспоминания. Все эти годы он постоянно винил себя в бесследном исчезновении брата.

Пригубив предложенный кофе, он поморщился: никакой крепости. Нахмурившись, Гаррик отставил в сторону блюдечко с тонкой фарфоровой чашкой. Зря он вернулся сюда!

В своем последнем письме – а их за пять лет было всего четыре – граф сообщил ему о неизлечимой болезни сердца, от которой, как говорили врачи, он умрет через год, самое большее через два. Граф умолял сына вернуться в Англию, поскольку перед смертью собирался серьезно поговорить. Гаррик оставил без ответа все предыдущие письма отца, но последнее заставило его пять месяцев назад покинуть остров Барбадос и прибыть домой, в Англию, где он не был почти одиннадцать лет.

Приезд графа Стэнхоупа в свой дом в Лондоне ожидался с минуты на минуту. Гаррик появился здесь два дня назад, и в тот же день к отцу, находившемуся в отлучке, был послан нарочный с сообщением о приезде сына.

– Пойдем, – негромко сказал Гаррик, и рыжий сеттер послушно двинулся за хозяином.

Миновав длинный коридор, Гаррик вышел в сад. Он с удовольствием вдохнул прохладный воздух, чистый и свежий. На Барбадосе юноша привык к обжигающему зною и теперь мог по достоинству оценить прохладу. Сеттер, взвизгнув, вопросительно посмотрел на хозяина. Тот улыбнулся:

– Гуляй!

Заливаясь счастливым лаем, пес бросился вперед. Гаррик присел на скамейку у куста душистых роз, которые так любила его мать, и огляделся. Сад сильно изменился: когда-то он был полон самых разнообразных цветов, теперь же повсюду виднелись лишь аккуратно подстриженные кустарники да вьющиеся по деревьям плющи.

– Гаррик!

Мама! Гаррик поспешно обернулся, встав со скамьи. Он не видел мать больше десяти лет, и теперь его сердце учащенно забилось. Графиня быстрым шагом пересекла террасу и бросилась в объятия сына.

– Мой дорогой, почему ты так долго не возвращался?

Она постарела, но все еще оставалась красавицей и ухоженной женщиной из высшего света.

– Здравствуй, мама… Я так рад тебя видеть!

Гаррик ничуть не лукавил. Он никогда не переставал любить свою мать и знал, что его долгое отсутствие сильно огорчало ее.

Отстранившись, графиня окинула сына внимательным любящим взглядом.

– Ты стал таким мужественным и красивым, Гаррик. Такой высокий… смуглый. Но, дорогой, тебе следует пудрить волосы. Так сейчас делают все молодые мужчины, следующие моде.