Пришелец пренебрежительно переступает через тела и поворачивается к девочке и псу, застывшим у пролома в стене. В его голосе звучит неприкрытая насмешка:

— Ну что, дитя, ты пойдёшь со мной по-хорошему или мне придётся применить силу?

В этот момент с криком ужаса в комнату вбегает мама, а через миг из-за спины нелюдя доносится:

— А ну, отойди от ребёнка, гадёныш!

Если бы Принцесса Единорогов не увидела это собственными глазами, ни за что бы не поверила. Добрая тётя Хва-ён с красивым прозвищем «Соловей» кажется необычайно разгневанной. А ведь Шелли никогда не видела, чтобы та не что кричала, а даже повышала голос.

Кореянка занимает боевую стойку, выставив раскрытые ладони. Пришелец скалится в жутковатой ухмылке и вскидывает свои пылающие клинки.

— Ещё одна букашка, возомнившая себя воином, — цедит он. — Да что с этим кланом не так?.. Вначале Пустышка смеет кидаться на Нову, а теперь и Кваз. Сюда берут лишь убогих недоумков?

Вместо ответа Хва-ён атакует с нечеловеческой скоростью, обрушивая на врага град сокрушительных ударов. Пришелец играючи отражает их, совершенно невпечатлённый напором разъярённой девушки.

Мать под крики увещевания пытается увести Шелли, но та лишь застывает, глядя на битву двух опытных бойцов широко раскрытыми глазами. Страх, благодарность, тревога за Соловья — все эти чувства смешались в её душе в один пёстрый ком. Девочка прижимает ладони к груди, беззвучно моля все высшие силы, чтобы её защитница одержала верх.

А в паре десятков метров от них Хва-ён стремительно уворачивается от атак пришельца, её движения плавные и текучие, словно танец.

Как когда-то объяснила кореянка, её класс «Хваран» значит буквально «цветочные юноши». Так когда-то называли высококвалифицированных воинов — рыцарей из древней Кореи. Всем им было около 20 лет, и они стремились отточить своё боевое мастерство, интеллект и лидерские качества, служа защитниками своей земли и своих общин.

Поэтому глядя, как Соловей использует древнее корейское боевое искусство Тхэккён, где преобладают удары ногами и высокие прыжки, Шелли легко может представить девушку в древнем доспехе, отражающей набег какой-нибудь вражеской армии.

Хва-ён ловко уклоняется от смертоносных выпадов плазменных кинжалов, кружа вокруг противника и выискивая бреши в его защите. Снег под их ногами весь истоптан и перемешан с грязью, а вокруг валяются куски раскуроченной стены и тела убитых охранников.

Принцесса Единорогов ощущает, как нарастает её страх. Она надеялась, что появление Соловья всё изменит, но пришелец явно не чувствует ни малейшей угрозы. Он лишь насмешливо скалится, наблюдая за движения человека. Она применяет одну способность за другой, но без толку.

Для него эта схватка — забава, игра с непокорной мошкой. Чужак легко парирует удары девушки, словно прогуливаясь по парку. Каждое его движение — воплощение превосходства и снисходительности.

Устав от забав, он пропадает, чтобы возникнуть подле Провидицы. Замысел понятен, забрать её и убраться прочь. Однако Хваран проваливается вниз в Подземную червоточину, выпрыгивая позади врага, и тот вновь вынужден защищаться.

Внезапно он наносит резкий выпад, и Хва-Ён не успевает уйти в сторону. Плазменный кинжал пластает её бок, прожигая доспех и плоть. Кореянка вскрикивает от боли, пошатнувшись. На миг в её глазах мелькает страх, но она упрямо стискивает зубы и продолжает бой.

Страшила издевательски хохочет, явно наслаждаясь болью и трепетом своей жертвы. Он начинает наносить удары с нарочитой небрежностью, словно играя с добычей. Соловей из последних сил уворачивается, но раны на её теле множатся с пугающей быстротой. Вскоре её броня превращается в окровавленные и обугленные лохмотья, а каждый вздох даётся с болью.